Винтовочная граната Zeitzundergewehrgranate M.16

Не считая гранаты Миллса, образцы  №6 и №7 – гранаты «Лимон» с  фрикционным запалом  – были надежнее остальных, но и у них имелись  свои проблемы. Сконструированные Королевской лабораторией и производимые в Вулвиче, они предназначались как временная мера, наравне с «Жестянками» и «Щетками». В отличие от остальных гранат, «Лимоны» имели фрикционный воспламенитель, специально разработанный Королевской лабораторией. Название «Лимон» было дано им из-за их формы, хотя на самом деле они совсем не были похожи на лимоны. Образцы №6 и №7 имели высоту около 4 дюймов и диаметр около 2,3 дюйма. Внешний корпус из паяной жести имел форму цилиндра, с торцов закрытого крышками в форме приплюснутой сферы, так что внешне гранаты больше напоминали современные банки для безалкогольных напитков, нежели лимоны. Легкий образец №6 содержал только заряд ВВ, в то время как тяжелый образец №7 имел внутренний корпус для ВВ. Пространство между внутренним и внешним корпусами было заполнено металлическими отходами, в качестве рудиментарной, но функциональной шрапнели. Однако, солдаты предпочитали легкий образец, так как его можно было метнуть дальше, и с собой можно было унести больше.

Подобная аргументация использовалась всегда, когда необходимо было выбирать между легкими и тяжелыми вариантами гранат. Однако, при выборе учитывался еще один фактор. Гранаты, не содержащие шрапнели, были не только легче, но и безопаснее для гранатометчика и его товарищей, особенно если граната имела корпус из паяной жести, так как в этом случае последствия взрыва практически ограничивались фугасным эффектом. Соответственно, риск пострадать от осколков своей же гранаты сводился к минимуму. В то же время шрапнельная граната при взрыве разбрасывала крупные куски металла на расстояние, превышающее дальность броска. Если такая граната использовалась на открытом пространстве, гранатометчику и его товарищам приходилось укрываться после броска, чтобы избежать поражения осколками.

На верхней крышке гранаты «Лимон»  имелись два выступа, входившие  в зацепление с вырезами на подпружиненном фланце фрикционного воспламенителя и  удерживавшие последний на месте. Эта  конструкция использовалась вместо примитивной медной проволоки, которой закреплялся взрыватель на «Жестянке» (данный метод неизбежно приводил к большому количеству несрабатываний, так как в случае недостаточно плотного закручивания проволоки взрыватель мог выпасть). Тот же воспламенитель предлагался для модернизации гранаты «Бэттай», но от идеи отказались, так как для установки воспламенителя потребовалось бы снабдить гранату «Бэттай» фланцем с выступами, способными выдержать усилие в 30 фунтов. Воспламенитель состоял из металлического корпуса, в котором находились фрикционный брусок и воспламеняющий состав, соединенный коротким отрезком огнепроводного шнура с взрывателем №8 Мк VII. Компоненты воспламеняющего состава держались в секрете. Из-за этого Артиллерийские заводы, не имевшие права делиться составом смеси с кем-либо, столкнулись с трудностями при размещении заказов на производство гранаты у субподрядчиков. Однако, по крайней мере некоторое количество внешних корпусов было выпущено по контракту фирмами «Джарман и Ко» и «Эварт и Сын». Кроме того, фрикционные воспламенители были слишком чувствительны для грубого обращения в полевых условиях. Гранаты с вставленными воспламенителями становились почти столь же опасны, как и гранаты с контактными взрывателями. Резкий удар по такой гранате мог привести к срабатыванию воспламенителя, и всего через пять секунд происходил взрыв. В теории, воспламенитель срабатывал при резком рывке за петлю из просмоленной бечевки, прикрепленную к выступу на конце фрикционного бруска. Но в письме генерал-лейтенанта Р. С. Максвелла,  направленном в Министерство обороны от имени Сэра Джона Френча и датированном 20 мая 1920 года, указывалось, что усилие, необходимое для срабатывания воспламенителя, зачастую было слишком большим для одного человека. Иногда для этого требовалась сила двоих солдат, что вряд ли можно назвать положительной рекомендацией для гранаты. Наиболее надежным методом было зажимание гранаты между колен и рывок за петлю примерно таким образом, как извлекается пробка из бутылки, но этот способ часто приводил к порезам пальцев. Проблема излишнего усилия, требовавшегося для срабатывания воспламенителя, встречалась не у всех гранат. Это еще больше ухудшало ситуацию, так как было неизвестно, какая граната сработает нормально, а какая – нет. Таким образом, характеристики гранаты были далеки от удовлетворительных, и требовали улучшения, но это так и не было сделано. В конце декабря 1915 г. гранаты «Лимон» были объявлены устаревшими.

Гранаты «Лимон» были не единственными, страдавшими от проблем с фрикционными воспламенителями. Намного более  серьезные трудности возникли с гранатой «Кувшин» – трудности, приведшие к большому количеству несчастных случаев, зачастую – смертельных. Граната «Кувшин» была коммерческой разработкой. Неясно, как именно она попала на вооружение армии, хотя возможно, что она была одним из изобретений, представленным на рассмотрение соответствующих комитетов или департаментов. Предполагалось, что название «Кувшин» было дано гранате из-за характерного внешнего вида. Однако более вероятной кажется версия о том, что название «Кувшин» происходит от формулировки двух британских патентов, 5900/15 и 5901/15, в которых указывалось, что «Это изобретение относится к военным ручным или метательным гранатам». [в английском языке слово «pitcher» означает как «кувшин», так и игрока, подающего мяч в различных видах спорта – прим. пер.] В данном случае слово «Pitcher» явно относится к методу броска гранаты, а не к ее внешнему виду.

Граната «Кувшин» была изобретением Чарльза Томаса Брока Сэнгстера, инженера из Бирмингема. Он подал заявление  на два своих патента 20 апреля 1915 г., всего за несколько недель до официального принятия гранаты на вооружение. В связи с этим возникает вопрос о том, была ли граната целиком его изобретением, или результатом сотрудничества с кем-то еще. Метод производства внешнего корпуса и форма его сегментов (предмет патента 5900/15) и метод присоединения фрикционного воспламенителя к корпусу (предмет патента 5901/15) могли быть усовершенствованием чего-то, что уже находилось в стадии разработки. К сожалению, из информации, содержащейся в патентах, можно вывести аргументацию для обоих точек зрения, поэтому дать точный ответ не представляется возможным. Кроме того, есть еще один нюанс. Полковник Джексон утверждает, что он изобрел фрикционный запал для гранаты «Кувшин», причем это утверждение относится к более раннему времени, чем дата принятия гранаты на вооружение (т.е. изобретение Джексона не было просто более поздней модернизацией). Похоже, что «Кувшин» был результатом сотрудничества между Джексоном и Сэнгстером.

Гранаты «Лимон»  №6 и №7. Непосредственно перед  применением вставлялся воспламенитель, и фланец защелкивался под выступами. После этого защитный колпачок из папье-маше возвращался на место, и снимался только тогда, когда гранатометчик был готов поджечь запал. Перед броском граната удерживалась петлей в направлении запястья, снимался колпачок, и производился резкий рывок за петлю. По крайней мере, так описывается процедура метания гранаты в «Подготовке и боевом применении гранатометчиков», изданной в 1915 г. На практике, не все было столь гладко. (для увеличения кликните по картинке)

Два варианта «Кувшина» имели примерно те же размеры и вес, что и «Лимоны». Образец №14 был несколько тяжелее образца №13. Причиной было то, что внешний корпус №13 изготавливался из стали, а №14 – из чугуна. Неясно, в чем именно заключалась причина применения различных материалов для разных вариантов гранаты. Оба варианта имели внутренний цилиндр, заполненный ВВ. Пространство между внутренним и внешним корпусом было заполнено свинцовой ватой у гранаты №13 и дегтем у гранаты №14. Опять-таки, неясно, почему в одном из образцов использовалась свинцовая вата, а в другом – деготь, хотя очевидно, что ни один из этих материалов не мог служить для увеличения фрагментации при взрыве.

«Изюминкой» первого патента Сэнгстера  была равномерная фрагментация внешнего корпуса. Его намерением также было «создать улучшенный корпус гранаты, которым мог бы производиться с меньшими затратами и собираться с контейнером для заряда без станочных операций». Корпус отливался сразу с заглушенным торцом, «насечки, расположенные на внешней поверхности корпуса… формировались во время процесса отливки, что устраняло необходимость в станочных операциях». Важной особенностью корпуса была форма сегментов – пирамидальная, с утолщенной средней частью. Предполагалось, что осколки такой формы будут наносить более тяжелые ранения из-за большей массы, чем у осколков того же размера, образованных из корпуса с постоянной толщиной. Кроме того, в теории, разделение корпуса на пирамидальные сегменты должно было уменьшить количество мелких и относительно безопасных осколков, образовывавшихся при взрыве. Министерство обороны наивно поверило, что конструкция Сэнгстера обеспечит образование тридцати пяти осколков. Но, как уже упоминалось выше, подобное сегментирование корпуса гранаты никак не влияло на количество или размер осколков, образовывавшихся при взрыве.

На первый взгляд, «Кувшин» выглядел вполне адекватной гранатой, способной  нормально работать в большинстве  траншейных условий. Но фрикционный  запал был исключительно опасным. Отдавая должное капитану Джексону, надо сказать, что виной этого  была скорее всего не порочность конструкции, а недостаточный контроль качества на производстве. Из-за все увеличивающихся трудностей по контролю за коммерческими предприятиями, привлеченными к производству военной продукции, на основных субподрядчиков – «Робурит и Аммонал» для гранаты №13 и «Десималс Лтд.» для гранаты №14 – не было оказано достаточного давления для того, чтобы они строго придерживались стандартов производства. Было выпущено всего около 10 000 гранат №13 и 20 000 гранат №14.

Печально известный  «Кувшин», изобретение Чарльза Сэнгстера. В соответствии с «Подготовкой и  боевом применении гранатометчиков», приведение гранаты в боевое положение было непростым делом. Указания и меры предосторожности, описанные в инструкции, имели целью предотвратить новые несчастные случаи – хватало и тех, что уже произошли с этой гранатой. Однако, граната имела «врожденные» опасные недостатки. В частности, элементы, помеченные знаком «Х» (рис. 3), должны были быть плотно прижаты вниз. В противном случае, существовал риск вытянуть воспламенитель из гранаты. (для увеличения кликните по картинке)

Фрикционный воспламенитель состоял  из трубки, в которую был помещен отрезок огнепроводного шнура, а над ним – шарик из состава, аналогичного применяемому в головках спичек. Отрезок шелковой ленты, покрытой составом, использовавшимся в спичечных коробках, размещался в канавке вдоль трубки. Этот отрезок проходил мимо «спичечной головки» и привязывался к съемному колпачку воспламенителя. Для срабатывания воспламенителя требовалось снять колпачок, слегка повернув его, и резко дернуть за него. В результате трения ленты о «спичечную головку» последняя загоралась подобно тому, как загорается обычная спичка при трении о бок спичечного коробка, и воспламеняла огнепроводной шнур. На бумаге все выглядело очень хорошо.

К сентябрю 1915 г. фельдмаршал Френч  потребовал, чтобы поставки «Кувшинов» немедленно прекратились. Причиной было большое количество несчастных случаев. 8 сентября 1915 г. генерал-лейтенант Максвелл отправил  по поручению Френча письмо в Министерство обороны, в котором описывал дефекты гранат «Кувшин». Большинство из них касались фрикционного воспламенителя. К примеру, он описал инцидент в августе, при котором граната взорвалась немедленно после рывка за ленту – то есть, без положенной 5-секундной задержки – и убила гранатометчика. По утверждению Максвелла, офицеры на месте происшествия определили, что причиной несчастного случая не был дефект гранаты, хотя трудно представить, как можно было что-то определить после взрыва. Очевидно, причиной самопроизвольного подрыва стала искра, прошедшая мимо огнепроводного шнура и попавшая прямо во взрыватель – несмотря на то, что для предотвращения именно таких инцидентов в конструкцию уже была введена специальная обмотка из ленты. Предполагалось, что лента могла случайно размотаться. Этот инцидент не был единичным, подобные несчастные случаи происходили часто. Комиссия, собравшаяся 4 июля для расследования смерти, причиненной гранатой «Кувшин», сделала четкий вывод: данные гранаты слишком опасны, и должны быть сняты с вооружения.

Еще одним серьезным недостатком  было усилие рывка за ленту, необходимое  для срабатывания воспламенителя. Бывало, что лента обрывалась, не воспламеняя взрыватель, из-за слишком большой силы рывка. Иногда жестяной цилиндр с зарядом ВВ и взрывателем, к которому был присоединен воспламенитель, был настолько слабо закреплен во внешнем корпусе, что вытягивался наружу при рывке за ленту – довольно неприятная, если не сказать опасная, ситуация. Наконец, пламя от воспламенителя достигало от 2 до 6 дюймов в высоту; 6-дюймовый факел был слишком мощным, он часто обжигал пальцы гранатометчика, и делал гранаты весьма неподходящими для применения в ночное время. Максвелл четко указал, что из-за этих дефектов командир первой  дивизии приказал солдатам воспламенять запалы при помощи фитиля.

И, как будто этих дефектов было не достаточно, Максвелл сообщил Министерству обороны, что при взрыве «Кувшинов» образовывались большие осколки, летевшие назад в направлении своих же войск; опасная зона составляла около 200 ярдов, из-за чего «Кувшины» не подходили для применения на открытом пространстве. Бригадам был отдан приказ прекратить использование «Кувшинов». К середине сентября поставки этих гранат из Британии прекратились.

В своем письме в Министерство обороны, датированном 15 июня 1915 г., Сэр Джон Френч снова в подробностях повторил свою просьбу увеличить поставки гранат Британскому экспедиционному корпусу. Траншейная война требовала больше гранат, чем могли обеспечить текущие поставки, потому что солдаты все больше и больше полагались на гранату. Они поняли, что в ограниченном пространстве траншей эффективное использование винтовок и штыков было затруднительно, а единственной альтернативой была ручная граната. Кроме того, в ходе атак и контратак, совершаемых группами гранатометчиков, гранаты расходовались в огромных количествах. Френч привел пример, когда корпус французской армии израсходовал 30 000 гранат за 24 часа при Аррасе. Из того, что Френч не привел пример для своей армии, можно предположить, что он не знал соответствующих цифр – довольно интересное состояние дел. Френч также хотел, чтобы все солдаты обучались применению гранат. Многим из тех, кто не получил специальной подготовки гранатометчика, все равно приходилось использовать гранаты. Френч просил стандартизировать гранаты, так как солдат обучали применению одних гранат, а поставлялись им совершенно другие.

Это был глас вопиющего в пустыне. В июне 1915 г. просто не было соответствующих производственных мощностей для выпуска одного типа гранаты в количестве, способном удовлетворить потребности армии. Больше того, все еще продолжался период экспериментов, и никто не мог сказать, какая же граната в конце концов станет стандартным образцом – если вообще из всех гранат, выпускаемых и поставляемых Британскому экспедиционному корпусу на тот момент, нашлась бы хоть одна подходящая на эту роль. Все они имели свои недостатки.

Немецкая граната  с парашютом. В «Подготовке и  боевом применении гранатометчиков» эта  граната описывается как немецкая, однако на фото четко видно ее французское происхождение. Впрочем, трофейное оружие использовалось обеими сторонами. Покрытый черной краской жестяной корпус имел конус со шрапнелью. Буфер обеспечивал подрыв гранаты над поверхностью земли, а парашют – приземление на головную часть (это было необходимо для срабатывания контактного взрывателя). В рукоятке гранаты находился предохранительный шнур длиной 12-13 футов, прикрепленный к чеке. При броске гранаты вверх петля на конце шнура удерживалась в руке. Когда граната достигала высоты 12-13 футов, чека выдергивалась и освобождала предохранительный крючок, который, в свою очередь, выпадал и освобождал прикрепленное к ударнику кольцо. Таким образом, граната приводилась в боевое положение. (для увеличения кликните по картинке)