Семья в современном обществе

Таким образом, к началу ХХ в. малая семья в России стала  распространенной, а главное –  легитимной формой семейной жизни. Однако изменение характера внутрисемейных отношений, основанных на патриархатно-авторитарной семейной системе, эмансипация женщин и детей происходили очень медленно. Патриархатно-авторитарная семейная система предполагала, во-первых, господство и контроль мужчин над женщинами, старших над младшими, т.е. строгую половозрастную иерархию с контролем главы семьи над всеми домочадцами, и, во-вторых, приоритет семьи как целого над индивидуальными запросами и интересами ее членов. Поэтому патриархатная семья не являлась и не могла быть детоцентристской.

В Советской России семья, с одной стороны, наследовала прежний авторитарно-патриархатный стиль внутрисемейных отношений, а с другой, стремительно модернизировалась под воздействием трансформационных импульсов нового государства. Советская социальная политика в отношении института семьи всегда была ограниченной, не носила системного характера, отождествлялась с социальной политикой. Институциональные интересы семьи в государственной деятельности специально не выделялись и не учитывались. Однако отсутствие системной, целостной и целенаправленной семейной политики отнюдь не означало отсутствия намеренных и ненамеренных воздействий на семью со стороны государства. Семейная политика основывалась на идеологии равенства (классового и полового) и отрицании буржуазных форм брака и семьи, была сосредоточена на регуляции брачно-семейных отношений работающих женщин, вопросах охраны и материальной поддержки материнства и детства.

Выделяется несколько  принципиально разных по своей направленности и влиянию на внутрисемейные отношения  и структуру семьи периодов в  истории социальной политики советского государства.

Первый период (1917 г. - середина 20-х гг. - начало 30-х гг.) часто называют временем радикального переустройства института семьи и сексуальной революции в России. Он характеризуется либеральным законодательством и легитимацией ряда запрещенных в имперский период индивидуальных, в том числе сексуальных, прав и свобод.

Советская власть декретом в 1917 г. утвердила единую процедуру  гражданской, светской регистрации  брака, отменив церковную регистрацию, бытовавшую до революции в качестве единственно легитимной и легальной. Было узаконено формальное равенство женщин и мужчин во всех сферах жизни, в доступе к работе, образованию, социальным услугам и благам. Россия была не только одной из первых стран мира, провозгласившей равенство полов, но и первой страной, в которой начала проводиться направленная социальная политика по созданию условий для реализации равных прав и равных возможностей для женщин. Благодаря этому в СССР на практике была создана одна из первых эмансипаторских в отношении женщин и детей систем социального обеспечения.

Постановление Наркомата  здравоохранения и Наркомата  юстиции 1920 г., разрешавшее искусственное  прерывание беременности в медицинских  учреждениях, было первой в европейской  истории практикой легализации  абортов.  Это было большим шагом в эмансипации российских женщин, ибо позволяло им самим контролировать собственную сексуальность и фертильность. Надо отметить, что введение бесплатного аборта в медицинском учреждении с обеспечением «максимальной безвредности» для здоровья было  благом для большинства российских женщин, живших в нужде, страдавших от сложностей быта и отсутствия постоянного и надежного партнера.

Среди эмансипаторских  мер советской социальной политики в отношении женщин и детей  стоит указать пропаганду и частичную  реализацию освобождения женщин от «быта» (снятие и разделение с государством ответственности женщин за рекреационные функции семьи и социализацию детей).

Однако между революционными риториками о равенстве женщин и  мужчин и их воплощением существовали значительные расхождения. При упрощении процедуры развода, неразвитости социальных служб и отсутствии обязательной и фиксированной поддержки со стороны государства женщины, особенно с несовершеннолетними детьми, были экономически зависимы от своих мужей. В городе и деревне оставленные (разведенные) матери с несовершеннолетними детьми вели нищенское существование.

Проблема усугублялась введением в семейный кодекс 1918 г. дореволюционной, распространявшейся ранее на дворян и городское сословие имперской нормы о раздельном владении супругами имущества. Однако распространение норм, защищавших ранее экономические интересы женщин привилегированных классов, на все население страны привело к неожиданным результатам. В случае развода ущемлялись интересы неработающих женщин, ибо они, не имея собственного дохода и  имущества, не имели права и на семейное имущество, заработанное мужем в браке, ибо согласно кодексу 1918 г. брак не создавал общности имущества супругов. Это приводило к сильной экономической зависимости женщин (особенно с детьми) от мужей, ибо подавляющее большинство женщин в 20-х гг. не работали и не имели собственных доходов.

Ситуация изменилась только в 1926 г., когда был принят новый  Кодекс о браке, семье и опеке, заменивший раздельность супружеского имущества его общностью. Супруги, не имевшие самостоятельного дохода, получали права на часть имущества семьи. Помимо этого Кодекс вводил единый брачный возраст для женщин и мужчин – 18 лет (Декрет о браке 1917 г. устанавливал возрастную норму для женщин в 16 лет, а для мужчин – в 18 лет); придавал правовое значение фактическим брачным отношениям, упрощал процедуру развода: развод производился в ЗАГСе, а не в суде, и в заявительном одностороннем порядке (второму супругу(е) лишь сообщалось о факте развода, его присутствие при разводе было необязательным); восстанавливал институт усыновления, отмененный Семейным Кодексом 1918 г.

В целом, семейная идеология  тех лет характеризовалась двумя  важнейшими принципами: 1) декларированным  стремлением к достижению равенства  возможностей мужчин и женщин в профессиональном плане и равенства ответственности в семейной жизни и в родительстве; 2) принципиальной открытостью публичных дискуссий о семье, любви, сексе. Однако это было лишь декларированное равенство, ибо реалии семейных практик, при облегчении процедуры развода, вели к полному переносу ответственности за детей на женщин. Кроме того, у строящегося советского государства не было ресурсов для осуществления объявленных программ по освобождению женщин от быта и от ответственности за воспитание детей.

Таким образом, первый период в истории советской социальной политики характеризовался многоукладностью и разнообразием форм семейной жизни. Апробировались и легализовывались как разные формы семейных союзов (гражданский брак, гомосексуальные союзы, тройственные союзы, семьи-коммуны, и т.д.), так и государственные практики социальной поддержки матерей и несовершеннолетних детей.

Так в середине 20-х - начале 30-х гг. начался второй период в истории советской социальной политики, продолжившийся вплоть до середины 50-х гг. Исследователи характеризуют его как «период введения репрессивного законодательства в отношении семьи, сексуальности и ответственности женщин и мужчин за сексуальные отношения и родительство» (7, с.13).

Именно в 30-е гг. получила широкое распространение малая (нуклеарная) семья. Ее появление – это своего рода «побочный» продукт сталинской индустриализации, связанный с характерной для индустриальных обществ тенденцией к индивидуализации частной жизни и масштабным миграциям. Постепенно менялся и характер внутрисемейных отношений – происходил отход от модели авторитарно-патриархатных отношений к более демократичным и равноправным, как между супругами, так и между родителями и детьми. Изменение отношения к детям выражалось в изменениях репродуктивного поведения супругов (репродуктивный период регулировался и сужался контрацептивными практиками, а количество детей снижалось до одного – двух), а главное – в становлении семьи детоцентристского типа.

Третий период в истории советской социальной политики в отношении семьи начался после 1953 г. и продлился до распада СССР в 1991 г. Он характеризовался постепенным «смягчением» практик государственного нормирования семейных и внутрисемейных отношений.  Указами Президиума Верховного Совета СССР в 1954 г. была снята уголовная ответственность за подпольный аборт, а в 1955 г. разрешен аборт по медицинским и социальным показаниям. Тогда же, в 1955 г. отпуск по уходу за ребенком был увеличен и составил 56 дней до и 56 дней после родов, введен оплаченный больничный лист по уходу за заболевшим ребенком и т.д.

В таком виде законодательство о семье просуществовало вплоть до 1968 г., когда были приняты Основы законодательства о браке и семье  Союза СССР и республик. В 1969 г. с  опорой на эти Основы в РСФСР был принят республиканский Кодекс о браке и семье.  Новое законодательство значительно упростило процедуру развода (через ЗАГС, в спорных случаях – через суд), узаконило аборт по личному выбору женщины, признало право установления отцовства в добровольном и в судебном порядке, подтвердило режим общей собственности для супругов, регулировало алиментные отношения.

В 80-х гг. были реализованы  вполне «социал-демократические» меры  в области социальной политики в  отношении женщин-матерей: введены  единовременные пособия на каждого ребенка, частично оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком до одного года, ряд производственных льгот работающим матерям. В течение 80-х - начала 90-х гг. был увеличен оплачиваемый до- и послеродовой отпуск до 70 дней (вместо 56), продлен до 1,5 лет частично оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком, введен отпуск по уходу за ребенком с 1,5 до 3 лет без содержания, но с сохранением рабочего стажа (дающего право на пенсию) и рабочего места, а также ряд других протекционистских мер по защите и стимулированию материнства. Эти действия советского государства можно определить как реализацию варианта социал-демократической модели социальной политики с высоким уровнем занятости и низким уровнем бедности, универсальным правом всех граждан на государственное социальное обеспечение и протекционистскими мерами по защите интересов выделенных социальных групп (в данном случае – работающих матерей и несовершеннолетних детей).

Подводя итоги, следует  указать, что, начиная с середины 30-х гг., в нашей стране сложился особый подход к семье, который просуществовал вплоть до начала 90-х гг. Для этого подхода были характерны следующие черты: 1) семья понималась как важнейший институт советского общества, поэтому находилась под контролем государства и партии; 2) материнство рассматривалось как важная социальная и государственная функция женщин и поддерживалось государством морально и материально; 3) государство брало на себя львиную долю ответственности за воспитание, образование, охрану здоровья детей; 4) матери несли ответственность за семью и семейный быт; 5) матери несли ответственность за детей (за их здоровье, учебу, успешную социализацию).

Семья в России на протяжении всего ХХ в., как и во всех модернизированных  обществах, становилась детоцентристской и малодетной, что соответствует общемировой тенденции изменения репродуктивного и внутрисемейного поведения в индустриальных и постиндустриальных обществах. Модернизационные изменения в брачности и рождаемости происходили и происходят под влиянием развития и становления общества массового потребления, развития контрацептивной промышленности, а главное – женской эмансипации и изменения представлений о гендерных ролях в семье и обществе, стремления к эмоционально-интимной общности супругов.

С одной стороны, эти  модернизационные влияния на семью и внутрисемейные отношения ведут к неустойчивости браков, снижению уровня брачности и рождаемости. Как указывает Т.Журженко, «…современная семья постиндустриального общества – это предприятие с неопределенным исходом, предполагающее имманентный конфликт интересов и гибкое перераспределение гендерных ролей; институт, все еще обеспечивающий функцию биологического воспроизводства и социализации детей, и в то же время все более зависимый от степени удовлетворения эмоциональных и психологических потребностей ее членов» (6, с.15).

С другой стороны, существует и обратная тенденция, которую У.Бек  назвал «ростом привлекательности  супружеской общности» (6, с. 15), когда  в условиях глобальной и локальной  социальной нестабильности семья (не только гетеросексуальная) становится желанным местом стабильности и привязанности в море «безбрежного индивидуализма». Такая ситуация способствует росту ценности семейной жизни в постиндустриальных обществах. Россия в этом смысле не является исключением и эволюционирует в направлении разнообразия типов семьи, форм семейной жизни и внутрисемейных отношений.

Заключение

Институт семьи в  развитых странах Западной и Восточной  Европы, в США после окончания  второй мировой войны претерпел  заметные метаморфозы. В России эти изменения стали значимыми на фоне глубокого системного кризиса. Возникли новые, по сравнению с советским периодом, семейные структуры, перераспределились акценты в выполнении социальных и индивидуально-личностных функций, стремительно меняется позиция в отношении числа детей.

Современное российское общество развивается в направлении  демократизации и гуманизации, что  накладывает заметный отпечаток  на все сферы его функционирования. Изменившемуся обществу соответствует  обновленная модель семьи, которая уже нашла отражение в массовом сознании и фиксируется в массовом поведении.

Однако престиж семьи  как малой группы был и будет  неизменно высоким уже по той  причине, что семья представляет собой центр удовлетворения многих потребностей – естественно-биологических, социально-психологических, индивидуально-психологических, присущих индивиду как потенциальному или реальному ее члену. Такие наиболее специфические потребности, как потребность в сексуальном партнерстве и продолжении рода, присущи любому человеку как категории homo sapiens и не могут не только исчезнуть, но и редуцироваться.

Список литературы:

1. Антонов А.И., Сорокин С.А. Судьба семьи в России XXI века. – М., 2000.
2. Голод С.И., Клецин А.А. Состояние и перспективы развития семьи. –  СПб., 1994.
3. Акопян А.С. Демография и политика // Общественные науки и современность, 2001, № 2.
4. Богданова Л.П., Щукина А.С. Гражданский брак в современной демографической ситуации // Социс, 2003, №7.
5. Карцева Л.В. Модель семьи в условиях трансформации российского общества // Социс, 2003, №7.
6. Рабжаева М.В. Историко-социальный анализ семейной политики в России XX века // Социс, 2004, №6.
7. Сорокин П.А. Кризис современной семьи // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология, 1997, №3.