Модели политического лидерства российских президентов

МОДЕЛИ  ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА

РОССИЙСКИХ  ПРЕЗИДЕНТОВ

В.А. Зорин

ЗОРИН Василий Анатольевич, кандидат политических наук, доцент кафедры политических наук и связей с общественностью  исторического факультета Челябинского госуниверситета. Для связи с  автором:mailto:vaszorin@mail.rau

Ключевые  слова: политическая психология, политическое лидерство, президентство, стиль лидерства.

Президентство находится в центре современной  российской политической системы. Речь идет не только о том, что президент  обладает значительными конституционными полномочиями, дающими ему возможность  и одновременно накладывающими обязательство  лично принимать ключевые решения, определять направление политики. Президентство  — это еще и своеобразное    зеркало, в котором отражаются качественные изменения в политической системе. Наблюдая за тем, как предусмотренный Конституцией институт трансформируется после смены инкумбента, мы получаем данные, необходимые    для понимания того, что происходит со страной в целом.

Президентские исследования занимают одно из важных мест в политической науке, активное их развитие происходит, главным образом, в США. С 1971 г. выходит в свет периодическое  издание " Presidential Studies Quarterly, § на страницах которого публикуются материалы, оценивающие президентство я в политологической, социологической, юридической, этической, историко — культурной и др. перспективах.

Фундаментальный вопрос о сущности президентства  как особого феномена политической системы рассматривается по-разному. Существуют различные подходы к  его изучению, в зависимости от того, какие аспекты данной проблемы находятся в центре внимания автора.

Б. Пэйдж и М. Петракка выделяют две  основных исследовательских стратегии: концепцию "великих личностей" и бюрократическую модель президентства [Page, Petracca 1983]. Х.Барджер акцентирует внимание на двух подходах: "традиционалистском" (представляющем президентство сбалансированным и достаточно гибким институтом, который функционирует эффективно, если президентом является "правильный человек") и 78 "ревизионистском" (возникшем на волне критики войны во Вьетнаме и Уотергейтского скандала и призывающем вводить систему дополнительных конституционных сдержек с целью обезопасить общество от возможных президентских злоупотреблений) [Barger 1984].

По  мнению Р.Пайеса, основными подходами  к изучению института президентства являются исторический, правовой и психологический [Pious 1979], тогда как Дж.С.Эдвардс и С.Дж.Уэйн выделяют правовой, институциональный, психологический подходы, а также подход, в основе которого лежит изучение политической власти, которой обладает президент (political power approach) [Edwards, Wayne 2003].

Наше  предположение состоит в том, что наиболее адекватной научной  категорией, позволяющей рассмотреть президентство комплексно как сочетание институциональных, социологических, индивидуально- и социально-психологических факторов, является лидерство [Зорин 2006]. Президент — это лидер не только в том смысле, что он занимает высокую позицию в формальной и неформальной иерархиях власти. Лидерство президента — это еще и широкомасштабный процесс, в который вовлечены все заинтересованные в политике акторы. В каком-то смысле определение позиции в политическом пространстве производится путем соотнесения частного интереса с предполагаемыми интенциями президента (в категориях "свой — чужой", "охранитель-оппозиционер", "безразличный — сторонник" и т.п.).

Возникновение лидерского подхода к изучению президентства  связано с поведенческой революцией в политической науке [Finer 1974; Burns 1978; Reedy 1987; Schlesinger 1973] и появлением работы Р.Нойштадта [Neustadt 1976].

Акцент  на личности президента как на центральном  элементе президентства является характерной  чертой психологического подхода [Barber 1972; Buchanan 1978; Greenstein 1988; Renshon 1998; Hargrove 1998; George, George 1998].

Многообразие  президентских исследований свидетельствует  о высоком уровне их развития в  американской политической науке. В  то же время мы можем предполагать, что аналогичное направление  в российской политологии также  имеет перспективы. Важнейшей его  предпосылкой является "рути-низация" президентства и укрепление в  сознании исследователей представления о "нормальности" этого института. Смена президентов должна рассматриваться как закономерный процесс, не содержащий в себе угрозу политической стабильности. Американская политическая наука, еще как минимум со времен знаменитого "опроса Шлезинджера" 1948 г., лояльно воспринимает тезис о том, что президенты могут быть не только великими политическими деятелями, но и неудачниками, вклад которых в развитие страны ничтожен [Maranell 1970].

Кроме того, политическая наука способствует снятию напряженности, возникающей в обществе в момент передачи президентских полномочий от одного лица другому, благодаря тому, что развивает типологические исследования, в рамках которых создается представление о коридорах возможностей для каждого нового инкумбента. Так, например, по мнению Дж.М.Бёрнса, еще в эпоху отцов-основателей были сформированы три основные модели президентского лидерства, связанные с именами политиков, занимавших этот пост или находившихся на ключевых позициях в их "командах" [Burns 1978]. Под "моделью" здесь мы будем понимать познавательный конструкт, замещающий оригинальный объект или явление, сохраняя при этом некоторые важные их свойства.

"Мэдисонская"  модель президентства предполагает  лидерство, построенное на поиске консенсуса между акторами и фракциями элиты, в рамках которого не предпринимается попыток создания устойчивого большинства, обеспечивающего прочность президентской власти. Это — модель ограниченного правления, в которой президент играет роль "первого среди равных" и может рассматривать себя как представителя интересов того или иного социального меньшинства, которое конкурирует с другими с помощью прописанных в Конституции механизмов (сдержек и противовесов).

Напротив, "Джефферсонская" модель президентства  предполагает стремление лидера к построению максимально широкой коалиции сторонников, к привлечению на свою сторону влиятельных акторов, к созданию "команды". В этих условиях востребованной оказывается объединительная риторика, актуализирующая понятия патриотизма и национальной миссии. Оборотной стороной этого становится частичная утрата личностного начала президентства: инкумбент вынужден делегировать полномочия, "делиться властью" с влиятельными сторонниками, обеспечивающими ему устойчивое положение в борьбе с оппозиционным меньшинством.

Наконец, "Гамильтонская" модель основана исключительно на личностном факторе. Дж.М.Берне определяет ее как "героическое лидерство". В сущности, речь идет о развитии харизматической модели, основанной на Интенсивном использовании президентом своих властных полномочий,  которое, в частности, выражается в том, что вокруг лидера формируется о "команда" лично преданных, полностью лояльных исполнителей. В политическом смысле такое президентство способствует развитию этатистских тенденций и распространению консервативных ценностей, в Таким образом, в американской исследовательской традиции накоплен опыт, позволяющий локализовать каждого нового президента в рамках любой из большого ряда типологий, предсказать возможные риски и достижения, сформулировать общественные ожидания и задать критерии оценки эффективности его работы.

Российские  президентские исследования находятся  в самом начале этого пути. Представляется, что на сегодняшнем этапе мы все  еще склонны рассматривать каждое президентство как уникальное политическое явление, отягощенное судьбоносной миссией. Вместе с тем, каждое из трех российских    президентств отличается от других весьма выпукло. Конфликтное, эмоционально насыщенное, развивавшееся в обстановке жесткой конкуренции и плюрализма президентство Б.Н.Ельцина сменилось президентством В. В.Путина, которое было основано на построении широкой коалиции групп влияния вокруг личности инкумбента. При этом В.В.Путин сохранил статус "национального лидера" и в период президентства ДА. Медведева, когда на практике была выявлена ограниченность лидерских ресурсов президента, не противоречащая при этом Конституции.

Теоретические модели российского президентского лидерства могут быть сформированы по результатам глубокого исследования лидерских систем, 80 которое предполагает выявление наиболее важных в сущностном отношении аспектов президентской  деятельности Б.Н.Ельцина, В.В.Путина и  Д.А.Медведева. Данное исследование представляет собой попытку дать рамочную характеристику этих моделей с помощью политико-психологического инструментария.

В политической психологии широко распространено представление  о том, что феномен политического  лидерства представляет собой процесс  иерархического взаимодействия индивидуального актора с различными социальными группами ("последователями"). Структура этого процесса описана М. Херманн как сочетание пяти основных компонентов: 1) личности лидера; 2) характеристик последователей; 3) их взаимоотношений; 4) контекста; 5) возникающего в результате данных взаимодействий политического поведения [Hermann 1980]. Такой подход позволяет оценивать лидерский процесс как сложную систему, в которую вовлечены разнообразные виды и уровни политических акторов: индивиды, малые и большие группы.

Сложность и противоречивость этой системы  не позволяет ограничить ее формальными  рамками конституции, практика реализации президентами своих властных полномочий складывается непосредственно из сочетания  двух основных групп факторов:

- диспозиционные  факторы отражают особенности  личности инкумбента, генетически  связаны с опытом его работы  до вступления в должность;  можно сказать, что это аспекты  "личности-как-таковой", благодаря  которым принципиально возможен "героический" дискурс в президентских исследованиях;

- ситуационные  факторы характеризуют среду,  в которой реализуются взаимодействия президента как лидера с последователями, к ним относятся события, формирующие контекст и повестку дня, а также развивающиеся в массовом сознании процессы, от которых зависит восприятие президентского лидерства.

Далее мы представим теоретическое видение  моделей президентского лидерства. Сначала речь пойдет о моделях, основанных на выявлении диспозиционных факторов, затем — ситуационных.

Диспозиционные  модели президентского лидерства основаны на формировании представления о существовании устойчивых типов личностной организации президентской деятельности, в рамках которой индивидуальные способности, ориентации и установки соотносятся с параметрами роли инкумбента в политическом процессе.

Прежде  всего, необходимо отметить, что личность в данном контексте рассматривается в специфическом ключе. В самом общем виде под личностью мы понимаем некоторую совокупность признаков, характеризующих индивида. А.Н.Леонтьев понимал личность как новое качество индивида, которое возникает по мере его включения в систему общественных отношений [Леонтьев 1983].

Таким образом, если сущностной характеристикой  личности (в контексте общей и социальной психологии) является социальная значимость входящих в ее структуру качеств, то "политическая личность" — это совокупность политически значимых качеств индивида, что позволяет говорить о ней как об особой единице политико-психологического анализа.

Структурно  эти качества организованы на двух уровнях. Первый — "внутренний" —  это более устойчивые характеристики, отражающие аутентичные психологические свойства и состояния личности, актуальные для политики, существующие независимо от общественного сознания и становящиеся объектом отражения в нем. Второй уровень — "внешний" — содержит в большей степени мобильные, изменчивые характеристики личности, которые можно обнаружить лишь непосредственно в сфере общественного сознания [Зорин 2007].

В классической работе Дж.Д.Барбера, рассматривающей  президентство с точки зрения личностных характеристик инкумбента, представлена оригинальная модель формирования президентского лидерства. Основные компоненты последнего автор определяет как "характер", "мировоззрение" и "стиль" [Barber 1972]. Они соответствуют принятому в отечественной психологии представлению о структурных уровнях установок: аффективном, когнитивном и поведенческом [Узнадзе 1966; Дилигенский 1994].

Описанные выше компоненты политической личности развиваются неравномерно: характер, главным образом, формируется в  детстве, мировоззрение — в подростковом, стиль — во взрослом возрасте.

Характер. Отношение к жизни формируется в ходе своего рода экспериментов, которые ребенок предпринимает в отношениях с родителями, братьями, сестрами, друзьями, учителями и т.д. Постепенно ребенок вырабатывает определенные установки в' отношении самого себя. Важно отметить, что эти ориентации и установки, несомненно, способны изменяться со временем и, конечно, неправильно объяснять все в поведении взрослого человека теми проблемами, с которыми он столкнулся в раннем детстве. Но, тем не менее, именно в детстве формируются те установки и ориентации, которые оказываются наиболее устойчивыми и невосприимчивыми к изменениям, в которые, в конечном счете, остаются с человеком навсегда. Взрослый человек располагает гораздо более развитым арсеналом механизмов контроля над своими аффектами, чем ребенок. Именно в детские годы закладываются основы характера политического лидера. Другой вопрос, что далеко не все в поведении политика определяется и объясняется аффектами.