Этапы развития политической лингвистики в России

Если же сравнивать русско-советский  язык и русский политический язык новейшего времени, то следует отметить, что в прошлом осталась жесткая регламентация, которая определяла строгое следование всевозможным нормам  (языковым, речевым, жанровым, этическим, композиционным и иным) и ограничивала проявления индивидуальности. Эта регламентация в каких-то случаях играла положительную роль (например, не допускала использования грубо-просторечной и жаргонной лексики, ограничивала поток заимствований), но именно она и определяла те качества «советского» языка, которые в одних случаях вызывают его критику, а в других – некоторую ностальгию.

3. Нормативный и  дескриптивный подходы к изучению  политического языка. В современной российской политической лингвистике отчетливо разграничиваются дескриптивный (описательный) и нормативный подходы к оценке инноваций. В первом случае авторы фиксируют новые явления, не стремясь при этом дать им позитивную или негативную оценку. Во втором случае новые явления «подвергаются досмотру» с позиций традиционной речевой нормы; высказывается даже мысль о необходимости создания лингвоэкологии – особой науки, призванной «защищать» классический русский язык20. Авторы подобных работ тщательно фиксируют всевозможные  реальные и мнимые недостатки в речи политиков и журналистов, справедливо демонстрируя при этом, что российская политическая элита по своему риторическому мастерству еще очень далека от Демосфена и Цицерона, что прямой телеэфир слишком безжалостен и что напрасно в некоторых газетах сократили должности литературного редактора и корректора. Нередко в подобных работах критика современной речи и сетования на общую «порчу» русского языка совмещаются с критикой современной политической ситуации и современных политических лидеров.

  Как известно, речевое творчество  современных политиков и журналистов – едва ли не основной источник беспокойства лингвистических пуристов, ибо многочисленные нарушения традиционных литературных норм вызывают тревогу и у общества в целом. Подборки «перлов» политического слога стали в последние годы едва ли не постоянной рубрикой многих авторитетных средств массовой информации («Литературная газета», «Аргументы и факты», «Итого», «Комсомольская правда» и др.), речевые ошибки политиков и журналистов нередко становятся и предметом тщательного разбора профессиональных филологов.

Среди лучших публикаций рассматриваемого типа можно  назвать  книгу М. В. Горбаневского, Ю. Н. Караулова и В. М. Шаклеина «Не говори шершавым языком», в которой проанализированы наиболее типичные нарушения норм русской литературной речи в электронных и печатных средствах массовой информации. Как справедливо отмечает редактор указанного издания Ю. А. Бельчиков, задача таких публикаций – это вовсе не фиксация ошибок конкретного автора: «Принципиально важно, проводя систематические наблюдения над языковой жизнью современного общества, стремиться выявить тенденции в использовании языковых средств, в их функционировании в повседневной речевой коммуникации, в различных ее сферах, «участках» – социокультурных, функционально-стилистических, жанрово-тематических»21. Конкретные примеры коммуникативных неудач и их теоретическое осмысление, рекомендации по предупреждению ошибок широко представлены и в ряде других публикаций (Е. Л. Агеенко22, А. Н. Баранов и Е. Г. Казакевич23, С. И. Виноградов24 и др. ). Вместе с тем заслуживает несомненного внимания позиция специалистов, которые подчеркивают, что современный русский язык находится в состоянии динамичного развития, а многочисленные ошибки конкретных политиков и журналистов могут служить свидетельством низкой речевой культуры лишь отдельных носителей русского языка25. Теоретическое осмысление проблем современного состояния и динамики развития русского языка  представлено в публикациях Г. А. Золотовой26, В. Г. Костомарова27, М. Кронгауза28, Л. П. Крысина29 и др.

  Кардинальные социальные изменения всегда вызывают крупные преобразования в языке (вспомним утрату российской государственности в ХШ веке, «Смутное время» на рубеже ХVI и ХVII столетий, Петровские реформы или гражданскую войну в начале прошлого века), но никакие политические катаклизмы не способны  погубить или хотя бы «испортить» русский язык. Его развитие продолжается, в нем обнаруживаются новые ресурсы, а явления, пугавшие современников, бесследно уходят или начинают восприниматься как вполне естественные и необходимые. Поэтому нужно быть крайне осторожным при оценке новых феноменов и не путать косноязычие отдельных политиков с деградацией русского языка.

4. Автономное исследование  отдельных аспектов политического  языка. Значительный интерес представляют исследования, ориентированные на автономное изучение отдельных уровней современного политического языка (фонетики, лексики и фразеологии, синтаксиса). Наиболее заметны изменения в лексике и фразеологии. Каждый новый поворот в историческом развитии государства приводит к языковой «перестройке», создает свой  лексико-фразеологический тезаурус, включающий также концептуальные метафоры и символы. Поэтому вполне закономерно множество исследований по проблемам политического лексикона постсоветского периода.  Очень интересны лексикографические издания, фиксирующие новые явления в русской лексико-фразеологической системе постсоветской эпохи: подготовленный под руководством В. И. Максимова «Словарь перестройки»30, «Словарь новых значений и слов языка газеты»31, «Словарь перифраз русского языка (на материале газетной публицистики)»32, «Словарь выразительных средств языка политика (на материале текстов губернатора Красноярского края А. И. Лебедя)»33 и др. Лексико-фразеологические инновации в политической речи последних лет разноаспектно проанализированы в публикациях А. Д. Васильева34, О. И. Воробьевой35, О. П. Ермаковой36, Е. А. Земской37, Н. В. Черниковой38 и ряда других лингвистов.

Не менее ощутимы изменения стилистической системы русского национального языка и процессы его пополнения заимствованной лексикой. По справедливому замечанию Л. П. Крысина, для русского литературного языка конца ХХ века особенно характерны два явления: интенсификация процессов заимствования иностранных слов и «сильнейшее влияние жаргонной и просторечной языковой среды»39. О. И. Воробьева выделяет «стилистическое снижение» в качестве основной тенденции современной политической речи40, активное использование в современной политической речи просторечных и жаргонных слов отмечают и многие другие исследователи.

В монографии В. Н. Шапошникова «Русская речь 1990-х. Современная Россия в языковом отображении»41 сделана попытка охарактеризовать не только лексико-фразеологические и стилистические изменения, но и новые процессы в фонетике, словообразовании, морфологии и синтаксисе, связанные преимущественно с изменением «языковой моды» и ориентацией значительной части говорящих на новую политическую и экономическую элиту как своего рода «речевой идеал».  Кардинальных изменений в фонетике и грамматике не произошло, но русский язык продолжает свое развитие.

5. Исследование  жанров  и стилей политического языка. Значительное количество публикаций посвящено изучению специфики отдельных жанров и стилей политического языка. Так, А. Н. Баранов и Е. Г. Казакевич42 С. И. Виноградов43, О. Л. Дмитриева44 рассматривают специфику парламентских дебатов.  М. В. Китайгородская и Н. Н. Розанова пишут о «коммуникативном пространстве митинга»45, А. А. Романов и Л. А. Романова анализируют жанр политической сплетни46. А. Плуцер-Сарно находит в выступлениях депутатов Государственной Думы признаки традиционных жанров пародии, плача, исповеди и пасквиля47.

 Особое внимание современных  лингвистов привлекает язык средств  массовой информации (М. Н. Володина48, В. А. Евстафьев49, Е. В. Какорина50, И. М. Кобозева51, А. К. Михальская52, И. В. Рогозина53, И. Б. Руберт54 и др.). Специфике телевизионной политической речи посвящены публикации А. Д. Васильева55, М. А. Канчер56, Н. Г. Мартыненко57  и ряда других языковедов.

Специальные исследования посвящены анализу настенных надписей58, лозунгов59, жанра проработки60, предвыборной полемики61, политического скандала62. В исследовании Н. А. Купиной выделены пять используемых в современных избирательных кампаниях блоков жанров влияния на адресата: жанры протеста, поддержки, рационально-аналитические и аналитико-статистические жанры, юмористические жанры и виртуально ориентированные низкие жанры63. В целом специалисты отмечают постоянное расширение и обновление жанрового и стилистического арсенала в современной российской политической речи.

6. Исследование идиостилей различных политических лидеров, политических направлений и партий. Значительный интерес представляют публикации, посвященные идиолектам наиболее известных  политических лидеров современной России. Так, Ю. А. Сорокин64 ставит перед собой задачу реконструировать психопортрет Григория Явлинского, в статье В. Н. Базылева65  по специальной методике исследуются речевые автопортреты Бориса Немцова, Александра Коржакова, Егора Гайдара, Валерии Новодворской и Александра Лебедя. В работах  Т. С. Вершининой проанализированы особенности использования метафоры в текстах девяти современных российских политических лидеров66. А. Г. Алтунян предлагает речевые портреты лидеров наиболее крупных партий (В. В. Жириновского, Б. Е. Немцова, Г. А. Зюганова и др.) в сопоставлении с политическими портретами российских политических лидеров прежних эпох67. А. К. Михальская анализирует речевые особенности современных политических лидеров на основе детального анализа их интервью68. Языковеды  стремятся также охарактеризовать роль идиостиля в формировании харизматического восприятия политика, обращаются к особенностям речи конкретных политических лидеров69.

 В отдельную группу следует  выделить исследования, посвященные  взаимосвязи политической позиции  и речевых средств ее выражения. Так, Е.  Родионова описывает националистический дискурс газеты «Завтра»70, Е. В. Какорина рассматривает стилистический облик оппозиционной прессы71, политический дискурс оппозиции анализирует и А. Дука72. Т. С. Вершинина в результате сопоставительного рассмотрения идиостилей девяти ведущих политических деятелей современной России  делает вывод о том, что «политические экстремисты (независимо от их принадлежности к правому или левому флангу политического спектра), как правило, более склонны использовать метафорические образы»73. А. Б. Ряпосова отмечает повышенную агрессивность речи ряда современных политиков, придерживающихся националистических и коммунистических взглядов74. Едва ли не все авторы отмечают, что в постсоветский период речевые портреты политиков становятся более узнаваемыми, ярче проявляется индивидуальность, но не все черты такого рода индивидуальности заслуживают одобрения.

 7. Дискурсивное исследование коммуникативных ролей, ритуалов, стратегий и тактик. Интересный анализ современного речевого ритуала и коммуникативных ролей как реализации социального статуса представлен в работах волгоградских ученых (Е. В. Бакумова75, В. И. Карасик76,  Е. И. Шейгал77). Наиболее полное описание типичных для политической коммуникации стратегий и тактик представлено в исследованиях О. С. Иссерс78. А. А. Филинский рассматривает стратегию манипуляции в современном политическом дискурсе, подробно характеризует такие ее приемы, как делигитимизация, диффамация, солидаризация79, в диссертации В. М. Амирова охарактеризованы стратегии устрашения, самовосхваления и лести80, в работе П. О. Мироновой исследована стратегия редукционизма в современном политическом дискурсе81. Ритуалы в современном политическом дискурсе рассматривают А. Н. Баранов82 и Д. Б. Гудков83.

  Важное место в исследованиях  политической коммуникации занимает  критический анализ (по Т. А. ван  Дейку84 и Р. Водак85) проявлений социального неравенства и коммуникативных манипуляций сознанием адресата. Многие ученые (М. Р. Желтухина, В. И. Жельвис, О. С. Иссерс, Н. А. Купина, Л. М. Майданова, А. А. Романов, Н. Б. Руженцева, А. Б. Ряпосова, В. И. Шаховский, Е. И. Шейгал  и др.) отмечают повышенную агрессивность современной политической речи, в том числе активное использование конфронтационных стратегий и тактик речевого поведения (угрозы, игнорирование, дискредитация, брань, ложь, наклеивание ярлыков, оскорбления и др.). Специфика  проявления речевой агрессии в различных политических жанрах детально охарактеризованы в указанных выше публикациях А. Н. Баранова, Д. Б. Гудкова, Л. В. Ениной и А. Б. Ряпосовой.

 Рассмотренные публикации свидетельствуют, что современный политический  дискурс отличается значительным  арсеналом коммуникативных ролей, стратегий и тактик.  Показательно, что речевая агрессивность в ее разнообразных проявлениях особенно возрастает в периоды обострения социальной ситуации и во время избирательных кампаний.

8. Методы исследования  политического языка. Весьма разнообразна методология лингвистического анализа современного политического языка: с этой точки зрения выделяются исследования, выполненные с использованием методик, характерных для когнитивистики, лингвокультурологии, лингвистики текста, психолингвистики, социолингвистики, риторики и культуры речи.

 При социолингвистическом подходе  к изучению политических текстов  выясняется, что политический дискурс  российского общества в последнее  десятилетие ХХ века отличается  кардинальным обновлением содержания и формы коммуникативной деятельности (П. Б. Паршин, М. Н. Эпштейн и др.). Новый политический дискурс отличается стремлением к индивидуальному («фирменному») стилю, экспрессивностью, а также яркостью, граничащей с карнавальностью; раскрепощенностью, граничащей с вседозволенностью и политическим хамством. Специфику этого дискурса в значительной степени определяют и характерные для социального сознания концептуальные векторы тревожности, подозрительности, неверия и агрессивности, ощущение «неправильности» существующего положения дел и отсутствия надежных идеологических ориентиров, «национальной идеи», объединяющей общество. Как это часто бывает в революционные эпохи, общественное сознание чрезвычайно быстро наполняется необъяснимым доверием не только к некоторым политическим лидерам и партиям, но даже к некоторым политическим терминам и метафорам, но столь же стремительно и утрачивает иллюзии.

Значительный интерес представляют публикации В. Н. Базылева и Ю. А. Сорокина, подготовленные с использованием методик политической психолингвистики, во многом заимствованных из психопоэтики86.

Многие современные исследования ориентированы на использование методов когнитивной лингвистики, в том числе теории метафорического моделирования. Важное место в этом отношении занимают публикации А. Н. Баранова и Ю. Н. Караулова и особенно рассмотрение проблем выделения и представления метафорических моделей во вводных разделах словарей «Русская политическая метафора»87 и «Словарь русских политических метафор»88, где дано определение метафорической модели, выделены ее структурные части, охарактеризованы языковые способы оживления метафоры, ее функции в политических текстах и др. Сами указанные словари являются блестящим образцом конкретного описания метафорических моделей. Когнитивная характеристика ведущих моделей метафорического описания современной политической реальности представлена в монографии А. П. Чудинова89.  Ю. Б.Феденева исследует воздействие  политических событий в России первой половины 90-х годов ХХ века (референдум, путч, выборы) на  особенности реализации метафорических моделей90. Новая политическая реальность (а возможно, и своего рода «мода») рождает новые фреймы и слоты известных моделей, определяет повышение или понижение частотности метафорических словоупотреблений, соответствующих той или иной модели.