Демократизация политической власти. Теория «демократических волн» С. Хантингтона

В-третьих, во многих случаях, как первого, так  и второго откатов демократические  системы заменялись исторически  новыми формами авторитарного правления. Фашизм отличался от прежних форм авторитаризма своей массовой базой, идеологией, партийной организацией и стремлением охватывать и контролировать большую часть общества. Бюрократический  авторитаризм отличался от прежних  форм военного правления в Латинской  Америке своим институциональным  характером, предполагаемой бессрочностью  правления и экономической политикой. По сути, обе новые формы авторитаризма  представляли собой реакцию на социальное и экономическое развитие.

Внутренние и внешние факторы  демократических транзитов

Как было рассмотрено выше, демократизации способствуют или препятствуют внешние и внутренние факторы.

Значимость  внешних факторов определяется глобализацией  демократических процессов, среди  которых важнейшими являются такие, как: нормативное отношение к  демократии и массовая притягательность демократических идеалов, экономическая  неэффективность и делегитимизация  авторитаризма, практическое экспериментирование  с демократическими институтами  и процедурами, благоприятная для  демократизации международная среда  и некоторые другие. Внешние факторы  могут выступать в виде прямого  принуждения, когда внешняя сила навязывает демократические институты  другой стране; в виде убеждения, осуществляемого  несиловым внешним воздействием на внутриполитические процессы; в  виде использования системы различных  стимулов, побуждающих политических авторов осуществлять те или иные шаги, в конечном счете, благоприятные для реализации определяемых извне целей, как демократических, так и недемократических.

При анализе  внутренних факторов демократических  транзитов существует два подхода  – структурный и процедурный. В первом случае упор исследователями  делается на структурные факторы  – государство - и нациобразующие, социально-экономические и культурно-ценностные условия и предпосылки демократии, во втором – на факторы процедурные: выбор и последовательность конкретных решений и действий тех политических авторов, от которых зависит процесс демократизации.

Представители структурного подхода (Липсет, Алмонд, Верба, Растоу, Инглхарт, Пай) выявляют основные корреляции между некоторыми социально-экономическими и культурно-ценностными переменными и вероятностью установления и сохранения демократических режимов в различных странах. Такие корреляции понимаются именно как структурные предпосылки и условия демократизации и демократии, то есть обусловленные влиянием тех или иных объективных общественных структур, а не субъективными намерениями и действиями участников политического процесса.

Эти авторы выделяют три основных типа структурных  предпосылок демократии: во-первых, обретение национального единства и соответствующей идентичности; во-вторых, достижение довольно высокого уровня экономического развития; в-третьих, массовое распространение таких культурных норм и ценностей, которые предполагают признание демократических принципов, доверие к основным политическим институтам, межличностное доверие, чувство гражданственности и др.

Представители процедурного подхода (О`Доннелл, Шмиттер, Карл, Пшеворский, Линц) делают упор на эндогенные факторы демократизации и демократии - конкретные процессы, процедуры и политические решения, осуществляемые самими агентами демократизации. С этой точки зрения, последовательность и взаимообусловленность определенных политических решений и действий, выбор тактики теми авторами, которые инициируют и осуществляют демократизацию, важнее для ее исхода, чем существующие к нужному моменту предпосылки демократии. Главным в данном подходе является взаимодействие конкурирующих элит, сознательный выбор ими в процессе политического торга каких-либо организационных форм и институтов нового политического устройства.

Сторонники  процедурного подхода исходят из посылки о том, что никакие  «объективные» социальные, экономические, культурные и иные факторы не в  состоянии ни объяснить, ни предсказать, кто конкретно, какие политические силы и авторы в определенной ситуации будут отстаивать недемократический статус или бороться за его ниспровержение. Они считают, что действия политических авторов, инициирующих и осуществляющих демократический транзит, не предопределены даже их «объективным» положением в общественной структуре. Напротив, их «субъективный» выбор сам творит новые политические возможности.

Современные тенденции в демократическом  транзите

Сравнивая демократические транзиты южноевропейских  и латиноамериканских стран с  центрально - и восточноевропейскими, немецкий политолог Клаус Оффе обращает внимание на такие аспекты как территориальная целостность и устройство страны. Если в первых они сохранились без изменений, то во вторых наблюдался совершенно иной процесс: в странах Центральной и Восточной Европы на первый план вышли территориальные проблемы, миграционные процессы, национальные конфликты и требований сецессий. Более того, здесь после краха социализма на повестку дня встала реформа экономического устройства, связанная с необходимостью создания класса предпринимателей и собственников, причем создания путем принятия политических решений. Как пишет К.Оффе, «это задача, которая не стояла ни в одном из прежних переходов к демократии (и которая в описании этой революции как исключительно «догоняющей модернизации» явно недооценивается)».[10]

Характеризуя  новые тенденции в демократическом  транзите, в середине 1990-х гг. Сэмюэл Хантингтон стал утверждать, что с  третьей волной демократизации возникла проблема «не переворота, а эрозии: периодического или постепенного ослабления демократии теми, кто избран для  того, чтобы управлять ею".[11]

В 1999 г. Лэрри  Даймонд констатировал, что третья волна демократизации приблизилась к некоему пределу, главной задачей в ближайшие годы будет являться консолидация и углубление новых, переживающих трудности демократий, предотвращение третьей откатной волны демократических крушений. При этом если в ближайшие 10-20 лет значительная часть демократических государств третьей волны сможет добиться углубления и консолидации демократии, количество утвердившихся демократических государств существенным образом возрастет, и мир будет преобразован.[12]

В данном контексте достаточно широкое распространение  получило введенное Р.Дарендорфом  понятие мягкого авторитаризма. Основная особенность данного типа политического устройства характеризуется неприятием оппозиции и оппозиционных кандидатов на выборах.

По мнению некоторых исследователей, в России складывается в чем-то аналогичная  модель. Проанализировав сценарии возможного политического развития страны, они  пришли к заключению, что наиболее вероятным является вариант «мягкого авторитаризма». Он в наибольшей степени  отвечает не только отечественным традициям  и историческому опыту, но и нынешней политической обстановке. Общество, уставшее от анархии и беспорядка, готово принять эту форму правления. Она способствует консолидации политической элиты и создает условия для  возрождения государственности, столь  необходимой для выживания и  развития России.

Российский  политолог Ю.А.Красин отмечает: «Нравится  нам это или нет, но именно данная модель очерчивает тот коридор возможностей, по которому, скорее всего, и будет  двигаться российское общество».[13]

Однако, «мягкий  авторитаризм не является гарантией  «просвещенной автократии», которая  создает недостающие социокультурные предпосылки для торжества демократии. Путь дальнейшего развития от «мягкого авторитаризма» не предопределен: он может повести и к демократии, и к жесткому авторитаризму. Исход зависит от расклада общественно-политических сил, от их активности и взаимодействия. Коридор возможностей лишь обозначает контуры реального политического поля и тех задач, которые могут на нем решаться. 

Демократии переходного периода: делегативная демократия

Новый вид  современной демократии описал Г.О`Доннелл. Он назвал ее делегативной демократией (в другой интерпретации – полномочная демократия), которую можно охарактеризовать также, как демократию переходного периода, что представляет несомненный интерес для российской политической практики. По мнению исследователя, становление новых типов демократии не связано с характеристиками предшествующего авторитарного правления, а зависит от исторических факторов и степени сложности социально-экономических проблем, наследуемых демократическими правительствами.

Делегативная  демократия не относится к представительным демократиям. Несмотря на то, что она  не является институциональной, в то же время делегативная демократия может  быть устойчивой. После прихода к  власти демократического правительства  появляется возможность по Г.О`Доннеллу для «второго перехода» - к институционализированному  демократическому режиму. Однако такая  возможность может остаться нереализованной  из-за регресса к авторитаризму. Важнейшим  фактором для успешного «второго перехода» является создание демократических  институтов, что становится возможным  при создании широкой коалиции, пользующейся поддержкой влиятельных лидеров. Эти  институты способствуют решению  социально-экономических проблем.

Под институтами  Г.О`Доннелл понимает систематизированные, общеизвестные, практически используемые и признанные, хотя и не всегда формально  утвержденные, формы взаимодействия социальных агентов, имеющих установку  на поддержание взаимодействия в  соответствии с правилами и нормами, которые закреплены в этих формах. Демократические институты являются прежде всего, политическими институтами. Они имеют непосредственное отношение к процессу принятия решений, каналам доступа, связанным с выработкой и принятием решений, и к формированию интересов и субъектов, претендующих на этот доступ.

Наличие таких институтов не является гарантией  демократии, так как принципиальным моментом является качество их функционирования. Если эти институты в действительности не являются центрами принятия решений, гарантами открытости политического  процесса, то перехода к представительной демократии не произойдет.

Институциализация процесса означает наличие таких  характеристик, как выбор агентов  к допуску в качестве полноправных членов в систему принятия и выполнения решений, а также необходимых  для этого ресурсов и процедур; исключение использования или угрозы использования силы против оппонентов власти; формирование представительства, которое дает право выступать  от имени других, а также возможность  обеспечить подчинение других избирателей  решениям представителей; возникновение  состояния равновесия из-за стабилизации представителей и их ожиданий, в  нарушении, которого никто не заинтересован.

Делегативная  демократия основывается на предпосылке, что победа на президентских выборах  дает право победителю управлять  страной по своему усмотрению в рамках существующих конституционных ограничений  и установившихся властных отношений. Данный тезис подтверждается особыми  отношениями между властью и  обществом, установившимися исторически  в России. Народ вверяет свою судьбу политическому лидеру и ожидает  от него отеческой заботы обо всей нации. В таких условиях невозможен политический плюрализм, так как он не поддерживается обществом, которое не видит в разнородных политических фракциях силы, способной удовлетворить интересы народа.

Если  представительная демократия представляется в идеале системой, основанной на равенстве  независимых кандидатов, способных  представлять самих себя, то делегативная демократия может рассматриваться  как система, основанная на неравенстве  зависимых индивидов, неспособных  представлять самих себя. В странах  делегативной демократии президент, как  правило, не соотносит себя ни с одной из политических партий, являясь воплощением нации, хранителем ее интересов.

В таких  условиях для соответствия ожиданиям  общества президенту нужны дополнительные полномочия, поэтому другие политические институты, предназначенные для контроля над деятельностью главы государства, становятся препятствием на пути реализации стоящих задач. Демократическим в делегативной демократии является сам факт проведения в той или иной степени справедливых выборов, что дает право победителю стать на конституционный срок толкователем высших интересов нации. Таким образом, легитимность власти поддерживается посредством выборов и за счет веры в политического лидера, в его харизму. После выборов избирателям надлежит стать пассивными созерцателями политики избранного президента.

В обязанности  лидера входит, прежде всего, объединение  нации, исцеление ее от «болезней» - экономических и социальных проблем. Президент пытается оправдать ожидания общества за счет решительных мер, с  которыми не согласны другие политические силы. Если противодействие приобретает  острые черты, то всенародно избранный  глава государства обращается непосредственно  к своим избирателям для получения  поддержки, которую, как правило, получает. Такая поддержка является основанием для усиления нажима на оппозицию  и отстранения ее от влияния на принятие политических решений. Президента окружает команда, которая не вписывается  в демократические институты  власти, поэтому резко возрастает роль администрации главы государства, его советников и помощников и, напротив, снижается политический вес парламента, правительства, партий и других политических институтов. Тем не менее, в отличие  от автократических режимов в  странах делегативной демократии существующие политические институты и политические силы имеют возможность выступать  с критикой верховной власти, которую  может поддерживать значительная часть  общества. Непопулярные меры наряду с  затяжным кризисом заставляют власть маневрировать, различными способами воздействовать на парламент с целью принятия соответствующих законов, перекладывать ответственность на другие политические институты и субъекты политики. Такая политика является следствием ограниченности демократических политических институтов и норм.