Рассмотрение гражданских дел третейскими судами

При этом правосудие определяется в качестве высшей юрисдикционной деятельности именно государственных органов, рассматривающих споры. Правосудие является монополией государства, которое обязано подняться над участниками конфликта, не быть равным с ними, и, будучи формой реализации властных полномочий, эта монополия не может быть делегирована негосударственным органам, в том числе третейским судам. Конституционный Суд Российской Федерации также подчеркивает, что исходя из конституционной природы правосудия его осуществление возложено на суды как органы государственной (судебной) власти⁵.

Хотя система третейского судопроизводства и близка по направленности своей деятельности системе государственных судов, она не может быть инкорпорирована в эту систему. Поэтому в третейском разбирательстве в отличие от системы государственного правосудия разрешение споров может основываться на принципах, несовместимых с принципами правосудия (например, закрытость, конфиденциальность третейского разбирательства).

Третейское разбирательство в подавляющей своей части строится на изъятиях из процессуального права, на тех изъятиях, которые диктуются усмотрением сторон. Это обстоятельство стало основанием для вывода, который делается А.В. Цихоцким: “Третейское разбирательство – не правосудие, а посредничество, основанное на гражданско-правовом договоре об установлении прав”⁶. Вместе с тем справедливо суждение, высказанное Е.Ю. Новиковым: “Представляется не вполне корректной логика, согласно которой определение правовой природы и содержания третейского разбирательства сводится к выбору между правосудием и оказанием юридических услуг”⁷.

Неслучайно, что Конституционный Суд Российской Федерации обратил внимание на вышеизложенные обстоятельства. Так, в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 13 апреля 2000 г. N 45-О указывается: “… Конституционный Суд Российской Федерации проверяет конституционность закона, применённого или подлежащего применению в конкретном деле, по запросам судов, входящих в судебную систему Российской Федерации, которая устанавливается Конституцией Российской Федерации и федеральным конституционным законом. Между тем ни Конституция Российской Федерации, ни Федеральный конституционный закон “О судебной системе Российской Федерации” не относят третейские суды … к судебной системе”⁸. Именно вследствие указанных причин третейские суды рассматриваются в качестве квазисудебных органов, которые наряду с иными аналогичными учреждениями в той или иной степени реализуют полномочия судебной власти.

То обстоятельство, что третейские суды не входят в судебную систему, влечёт целый ряд практических правовых последствий, связанных с применением отдельных правовых институтов, обеспечивающих стабильность правосудия в государстве. На третейские суды не распространяется в обязательном порядке действие нормативных правовых актов, которыми регламентируется процедура деятельности государственных судов. Например, на деятельность третейских судов не распространяются требования, предъявляемые к проведению экспертизы, которые сформулированы в Федеральном законе “О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации”.

Поскольку третейские суды не входят в судебную систему Российской Федерации, то уголовно-правовые нормы, регламентирующие ответственность за преступления против правосудия (гл. 31 УК РФ), не распространяются на лиц, препятствующих тем или иным образом осуществлению третейского разбирательства. На третейских судей не распространяется иммунитет, который установлен в отношении государственных судей.

Деятельность третейских судов направлена на разрешение переданных на их рассмотрение споров, вытекающих из гражданских правоотношений, и принятие по результатам такого рассмотрения актов, имеющих юридическое значение. Осуществляется эта деятельность исключительно в процессуальных формах, которые имеют существенные особенности. Источником соответствующих процессуальных форм выступают как нормы действующего законодательства, так и те нормы, которые установлены соглашением сторон, передающих спор на разрешение третейского суда. Вне установленной процедуры деятельность третейского суда осуществляться не может. Всякое действие, совершённое в рамках третейского процесса третейским судом и лицами, участвующими в третейском разбирательстве, имеет процессуальный характер и может быть реализовано только в рамках определённой процедуры. Именно это является одним из признаков юрисдикционного характера деятельности третейского суда.

Вместе с тем в некоторых случаях, в отсутствие норм, которыми была бы непосредственно урегулирована соответствующая процедура, третейский суд вправе прибегнуть к использованию в процессе разбирательства дела не предусмотренных законодательством средств. Так, в соответствии с п. 3 ст. 19 Федерального закона “О третейских судах в Российской Федерации” в части, не согласованной сторонами, не определённой правилами постоянно действующего третейского суда и настоящим Федеральным законом, правила третейского разбирательства определяются третейским судом⁹. Другими словами, использование процедурных средств должно соответствовать принципам третейского разбирательства, являющимся наиболее обобщёнными правовыми идеями, оплодотворяющими третейский процесс.

Вместе с тем представляются преждевременными выводы о том, что третейское процессуальное право – это самостоятельная отрасль права, представляющая собой “совокупность юридических норм, регламентирующих правоприменительную деятельность третейских судов по охране и защите оспоренных или нарушенных субъективных прав граждан”.

Процессуальными в данном случае являются только те нормы, которыми регламентируется процедура третейского разбирательства. В то же время нормы, регулирующие порядок заключения третейского соглашения, правосубъектность лиц, заключающих такое соглашение, находятся в плоскости частного права. Видимо, в данном случае точнее говорить о комплексном правовом институте, источником формирования которого являются нормы различных отраслей права – гражданского права, гражданского процессуального права, арбитражного процессуального права, международного права и норм, порождаемых договорённостью между заинтересованными по делу сторонами. В то же время исследователи обращают внимание на то, что третейское разбирательство является особым правовым институтом¹⁰. В рамках комплексного института третейского разбирательства аккумулируются отношения, регулируемые нормами различной отраслевой принадлежности. При этом целостность и автономность этого правового института обеспечивается специфическим характером регулируемых отношений, объединённых одной предметной отраслью регулирования.

2. Порядок рассмотрения споров в третейском суде

Необходимо понимать, что институт третейского разбирательства  в России, как и во всём мире, представляет собой не что иное, как один из элементов гражданского общества, его экономической сферы. Институт третейского разбирательства в России нуждается в поддержке и дальнейшем развитии.

Согласно статье 5 Федерального закона от 24.07.02 №102-ФЗ “О третейских судах в Российской Федерации” гражданско-правовой спор может быть передан на разрешение третейского суда при наличии заключённого между сторонами третейского соглашения. Иными словами, заключение контрагентами третейского соглашения является правообразующим юридическим фактом, порождающим право (устанавливающим компетенцию) третейского суда на рассмотрение конкретных споров между сторонами.

Заключая третейское соглашение, стороны предоставляют  определённому ими третейскому суду приоритетное право на рассмотрение конкретных споров между ними. Это право выражается в том, что иные третейские суды не вправе рассматривать соответствующие споры, не вправе рассматривать такие споры и государственные суды (суды общей юрисдикции, арбитражные суды), но только при условии, что хотя бы одна из сторон будет возражать против рассмотрения спора государственным судом. Отсутствие третейского соглашения или признание его недействительным, напротив, лишает третейский суд права рассмотреть спор между сторонами, а также является основанием для отмены решения третейского суда или отказа в выдаче исполнительного листа.

Согласно действующему российскому законодательству на рассмотрение третейского суда могут быть переданы все или определённые споры, которые возникли или могут возникнуть между сторонами в связи с каким-либо конкретным правоотношением. Другими словами, в современных условиях невозможно заключение генерального третейского соглашения, предусматривающего правило о рассмотрении всех споров, которые могут возникнуть в будущем между сторонами в рамках их длительных партнёрских взаимоотношений. Кроме того, в третейский суд может быть передан спор, вытекающий только из гражданских правоотношений.

В соответствии с пунктом 3 статьи 7 Федерального закона “О третейских судах в Российской Федерации” в качестве неотъемлемой части третейского соглашения рассматриваются правила постоянно действующего третейского суда. Однако указанная правовая норма носит диспозитивный характер, то есть стороны могут предусмотреть в третейском соглашении иные правила третейского разбирательства. В содержание третейского соглашения могут быть включены и иные условия, позволяющие упростить и ускорить процедуру рассмотрения спора.

Третейское соглашение заключается в письменной форме. Оно может быть оформлено в  виде отдельного документа, подписанного сторонами. В договоре может быть сделана ссылка на документ, содержащий условие о передаче спора на разрешение третейского суда, но она будет считаться третейским соглашением при условии, что договор заключён в письменной форме и данная ссылка такова, что делает третейское соглашение частью договора. Кроме того, третейское соглашение может быть заключено путём обмена письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу или с использованием других средств электронной или иной связи, обеспечивающих фиксацию такого соглашения.

Как и любая деятельность по разрешению споров, в том числе  и судопроизводство, третейское разбирательство подчиняется определённым закономерностям и происходит в соответствии с особой процедурой. Яркой особенностью регулирования процедуры третейского разбирательства является превалирование частных способов регулирования (в регламенте третейского суда и в соглашении сторон) над законодательным регулированием. То обстоятельство, что третейский суд не входит в судебную систему России, а правоприменение осуществляется частным порядком без участия государства, обусловило значительные отличия третейского разбирательства от государственного судопроизводства.

Первым существенным отличием третейского разбирательства  от гражданского процесса выступает  иной статус самого третейского суда и усечённый состав участников третейского разбирательства. Общее правило состоит в том, что участниками третейского разбирательства являются его стороны. Участие иных лиц должно быть обосновано прямым указанием в законе или соглашением сторон.

Субъектами третейского  разбирательства могут быть:

- третейские судьи (состав суда);

- стороны и третьи  лица, при определённых условиях;

- свидетели, эксперты, переводчики.

Сходство состава участников третейского процесса с составом участников гражданского процесса не означает тождества их правового  положения и характера их отношений. Влияние соглашения сторон на третейское разбирательство является настолько определяющим, что это делает невозможным участие в нём так называемых процессуальных истцов и лиц, выступающих в чужих интересах. Сторонами по делу всегда будут лишь лица, заключившие третейское соглашение.

На характер взаимоотношений  субъектов третейского разбирательства  важное влияние оказывает природа  происхождения полномочий третейского  суда. Определяющим фактором возникновения  компетенции третейского суда является воля сторон. Государство определяет лишь рамки, в которых может проявляться эта воля.

В третейском разбирательстве  взаимоотношения между сторонами  не просто присутствуют, а определяют процессуальное поведение сторон и  суда, поскольку стороны наделяют третейский суд компетенцией и определяют правила рассмотрения спора, которыми руководствуется суд.

Стороны изначально связаны между  собой договорными отношениями  не только материального характера, но и процедурного, а компетенция  третейского суда строго ограничена рамками третейского соглашения и возникает из него. Последнее обстоятельство делает положение суда в третейском процессе в корне отличным от положения государственного суда. Если полномочия последнего определяются законом и его отношения с участниками процесса на нём и базируются, то для третейского суда закон играет роль общего дозволения, позволяя сторонам самим формировать отношения по рассмотрению спора в третейском суде, исключив его из сферы государственного судопроизводства.

Компетенция третейского суда имеет совершенно иной характер, чем компетенция государственного суда. Было бы ошибкой утверждать, что стороны, обращаясь в третейский суд, передали третейскому суду все полномочия государственного суда. Это невозможно уже в силу того, что подобное действие лежит в сфере публичного права, а потому не может определяться частной волей сторон. В первую очередь это относится к властным полномочиям, присущим органам правосудия.

Полномочия третейского суда производны от полномочий сторон, которые наделили его компетенцией, в силу этого у третейского суда отсутствует возможность принуждения. Его полномочия не просто являются более ограниченными, чем полномочия государственного суда, но имеют иную правовую природу. Стороны третейского разбирательства вправе не только устанавливать компетенцию третейского суда и его полномочия путём заключения третейского соглашения, но и могут изменять их по ходу процесса. Поэтому не стороны находятся в подчинении суда, который вправе давать им обязательные указания, а, напротив, сами стороны определяют круг полномочий суда и порядок его действий.

Стороны могут определять компетенцию третейского суда и  процедуру рассмотрения спора. Но в  ходе третейского разбирательства  третейский суд руководствуется  императивными нормами закона и компетенцией, установленной сторонами. Диспозитивность закон устанавливает не во всех процедурных вопросах, а лишь в некоторых, соответственно, и возможность регулирования третейского разбирательства волей сторон допускается лишь в очерченных законом пределах.

На первый взгляд, действие третейского соглашения распространяется исключительно на тех лиц, между  которыми оно заключено, а соответственно, не действует в отношении третьих лиц, поэтому их участие в третейском процессе кажется невозможным. Законодательство о третейском разбирательстве не регулирует возможности вступления в третейский процесс третьего лица, поэтому характер отношений третьих лиц и сторон третейского разбирательства имеет существенные отличия от их отношений в государственном суде.