Теория познания

Античные философы, выработав необходимые средства для перехода к теоретическому пути развития математики, предприняли многочисленные попытки систематизировать математические знания, добытые в древних цивилизациях, путем применения процедуры доказательства (Фалес, пифагорейцы, Платон). Этот процесс  завершился в эпоху эллинизма  созданием первого образца развитой научной теории – Евклидовой геометрии (3 в. до н.э.).

Естествознание, основанное на соединении математического описания природы с ее экспериментальным  исследованием, формировалось в  результате культурных сдвигов, осуществившихся  в эпоху Ренессанса и перехода к Новому времени. Идея эксперимента как метода познания и проверки истинности научных суждений могла утвердиться  только при наличии следующих  мировоззренческих установок. Во-первых, понимания субъекта познания как  противостоящего природе и активно  изменяющего ее объекты. Во-вторых, рассмотрения результатов эксперимента, которые представляют собой продукт  искусственного, человеком сотворенного, как принципиально неотличимого от естественных природных состояний; представления о том, что экспериментальное  вмешательство в протекание природных  процессов создает феномены, подчиненные  законам природы, и выявляет действие этих законов. В-третьих, рассмотрения природы как закономерно упорядоченного поля объектов, где индивидуальная неповторимость каждой вещи как бы растворяется в действии законов, которые управляют движением и изменением качественного многообразия вещей и одинаково действуют во всех точках пространства и во все моменты времени.

Все эти мировоззренческие  установки, предполагающие особые смыслы фундаментальных универсалий культуры (природы, человека, пространства и  времени, деятельности, познания), складывались в эпоху становления базисных ценностей техногенной цивилизации, но они не были присущи традиционалистским культурам. Их не было ни в античности, ни в европейском средневековье. Напр., в античной культуре природа  рассматривалась как целостный  живой организм, в котором отдельные  части – вещи имеют свои назначения и функции. Поэтому полагалось, что  для познания органической целостности  космоса необходимо понять индивидуальную качественную специфику каждой вещи и каждой качественно специфической  сущности, воплощенной в вещах. Вечное движение космоса рассматривалось  как воспроизводство гармонии целого, космос одновременно мыслился и как  подвижный, изменчивый, и как некоторое  скульптурное целое, где части, дополняя друг друга, создают завершенную  гармонию. С этой точки зрения насильственное препарирование частей мироздания, в  несвободных, несвойственных их естественному  бытию условиях, не в состоянии  обнаружить гармонию космоса.

В античной культуре знание об искусственном («тэхне») противопоставлялось знанию о естественном («фюсис»). Познание космоса понималось как постижение его гармонии в умозрительном созерцании, которое расценивалось как главный способ достижения истины. Поэтому даже когда античная наука в эпоху эллинизма вплотную подошла к соединению математического описания природы с экспериментом (Архимед, Герон, Папп), она не сделала решающего шага к конституированию эксперимента как способа познания природы. Этому препятствовали фундаментальные мировоззренческие смыслы, определявшие специфику античной культуры.

Становление мировоззренческих  предпосылок, необходимых для утверждения  метода эксперимента в науке, было связано  с духовной революцией эпохи Ренессанса и Реформации: с новым (по сравнению  со средневековьем) пониманием человека не просто как божьей твари, но как  творца, продолжающего в своих  делах акты божественного творения; с отношением к любой деятельности, а не только к интеллектуальному  труду как к ценности и источнику  общественного богатства; с возникновением понимания природы как поля приложения человеческих сил; с формированием  представлений об искусственном  как особом выражении естественного  и т.д.

Третья важная веха развития науки – становление  технических , а затем социальных и гуманитарных наук была связана с эпохой индустриализма, с усиливающимся внедрением научных знаний в производство и возникновением потребностей научного управления социальными процессами. В этот исторический период интенсивное развитие промышленного производства порождает потребности в изобретении и тиражировании все новых инженерных устройств, что создает стимулы и предпосылки становления технических наук. Вместе с тем индустриальное развитие приводит к относительно быстрым трансформациям социальных структур, разрушению традиционных общинных связей, вытесняемых отношениями «вещной зависимости» (К.Маркс). Создаются новые типы социальных общностей, становящиеся объектами социального управления. Возникают условия и потребности в выяснении способов рациональной регуляции стандартизируемых функций и действий индивидов, включаемых в те или иные социальные группы. В контексте этих социальных потребностей и возникают первые программы построения наук об обществе (К.А.Сен-Симон, О.Конт, К.Маркс).Вначале мыслилось построить социальные науки как простое продолжение естественных наук (программа Сен-Симона и Конта, трактовавшая социологию как «социальную физику» и ориентированная на поиск законов общества, аналогичных закону всемирного тяготения). Затем была выявлена специфика социальных объектов как исторически развивающихся (органических) систем (первые шаги в этом направлении были сделаны уже Контом, затем Спенсером; существенным вкладом стала разработка Марксом применительно к социальному познанию методологии исследования сложных, исторически развивающихся систем). Формирование гуманитарных наук, основными объектами которых становятся состояния культуры, духовные феномены, запечатленные в текстах, сопровождалось выявлением ряда специфических процедур их исследования (отнесение к ценностям, понимание, идеографический метод, нарративные описания и т.д.). Выявление этих особенностей породило противопоставление «наук о природе» и «наук о духе» (Риккерт, Виндельбанд, Дильтей, Вебер), которое имело определенные основания в науке 19 и нач. 20 в. (но в современной науке демаркация между естественными и гуманитарными науками уже не носит жесткого характера).

На каждом из этапов развития научное познание усложняло  свою организацию. Во всех развитых науках складываются уровни теоретического и  эмпирического исследования со специфическими для них методами и формами  знания (основными формами теоретического уровня знаний выступает научная  теория и научная картина мира; эмпирического уровня – данные наблюдения и научный факт). Формируется дисциплинарная организация науки, возникает система  дисциплин со сложными связями между  ними. Каждая из наук (математика, физика, химия, биология, технические и социальные науки) имеет свою внутреннюю дифференциацию и свои основания – свойственную ей картину исследуемой реальности, специфику идеалов и норм исследования и характерные для нее философско-мировоззренческие  основания. Взаимодействие наук формирует  междисциплинарные исследования, удельный вес которых возрастает по мере развития науки. Развитие науки как познавательной деятельности сопровождалось появлением соответствующих форм ее институализации, связанной с организацией исследований и способом воспроизводства субъекта научной деятельности. Как особый социальный институт наука начала оформляться в 17–18 вв., когда в Европе возникли первые научные общества и академии. В этот период складываются новые типы коммуникации ученых. Сообщество естествоиспытателей в 17 в. конституируется не только благодаря академиям и научным обществам, но и в рамках т.н. «Республики ученых», основанной на частной переписке на латыни между исследователями. Переписка, в которой излагались результаты экспериментов, их интерпретация и объясняющие гипотезы, становится средством совместного обсуждения промежуточных результатов исследования. Наряду с книгой – фолиантом, в котором излагается система взглядов на природу, письма ученых друг другу становятся средством закрепления и передачи научного знания. В кон. 18 – 1-й пол. 19 в. углубление специализации научной деятельности приводит к возішкновению дисциплинарных объединений исследователей. Возникают научные журналы, напр. журнал «Химические анналы», вокруг которого консолидируется единое сообщество немецких химиков. Научная статья (наряду с монографией) становится основным продуктом научной деятельности. Латынь уступает место национальным языкам. «Республика ученых» заменяется множеством дисциплинарно ориентированных сообществ. Наряду с академическими учреждениями, возникшими в 17 – нач. 18 в. (Лондонское Королевское общество – 1660; Парижская академия наук – 1666; Берлинская академия наук – 1700; Петербургская академия наук – 1724), формируются новые ассоциации ученых: «Французская консерватория (хранилище технических искусств и ремесел» (1790), «Собрание немецких естествоиспытателей» (1822), «Британская ассоциация содействия прогрессу» (1831) и др. Меняется система образования. В университетах возникает новая сеть учебных предметов, включающих кроме традиционно гуманитарных также естественнонаучные и технические дисциплины. Открываются новые центры подготовки специалистов, как, напр., Политехническая школа в Париже (1795). В 19 в. образование начинает строиться на основе специализации по отдельным областям научного знания, что соответствует конституированию дисциплинарной организации науки. Целенаправленная специализированная подготовка научных кадров как способ воспроизводства субъекта научной деятельности оформляет особую профессию научного работника. В 20 в. наука превратилась в особый тип производства научных знаний, включающий многообразные типы объединения ученых, в  т.ч. и крупные исследовательские коллективы, целенаправленное финансирование и особую экспертизу исследовательских программ, их социальную поддержку, особую промышленно-техническую базу, обслуживающую научный поиск, сложное разделение труда и целенаправленную подготовку кадров. Дисциплинарно ориентированные исследования дополняются междисциплинарными и проблемно ориентированными. Стационарные объединения ученых (НИИ, академии, научные центры в университетах) сочетаются с неформальными объединениями типа «незримого колледжа». В кон. 20 в. возникновение компьютерных сетей и мировой сети Интернет порождает новые типы научных коммуникаций (компьютерная статья, монография, компьютерный журнал, дискуссия с использованием компьютерной сети и т.д.). В рамках Интернета возникают некоторые аналоги «Республики ученых» (обсуждение промежуточных результатов, идей, гипотез путем компьютерной дискуссии, применение английского языка примерно в той же функции, как применялась латынь учеными 17 в.).

В процессе исторического  развития науки менялись ее функции  в социальной жизни. В эпоху становления  естествознания наука отстаивала в  борьбе с религией право участвовать  в формировании мировоззрения. Этот процесс привел к становлению  научной картины мира, которая  в конечном итоге предстала как  самостоятельная форма знания, не подчиненная религиозным представлениям о мире, а сложным образом с  ними взаимодействующая. Научная картина  мира и связанные с нею конкретные знания различных дисциплин постепенно превратились в основу системы массового  образования. Тем самым наука  стала реальным фактором формирования мировоззрения людей. В 19 в. к мировоззренческой  функции добавилась функция производительной силы. Широкое применение достижений науки в производстве породило феномен  научно-технических революций. В 1-й  пол. 20 в. наука стала приобретать  еще одну функцию, она стала превращаться в социальную силу, внедряясь в  самые различные сферы социальной жизни и регулируя различные  віщы человеческой деятельности.

В современную эпоху, в связи с глобальными кризисами  возникает проблема поиска новых  мировоззренческих ориентаций человечества. В этой связи переосмысливаются  и функции науки. Доминирующее положение  науки в системе ценностей  культуры во многом было связано с  ее технологической проекцией. Сегодня  важно органическое соединение ценностей  научно-технологического мышления с  теми социальными ценностями, которые  представлены нравственностью, искусством, религиозным и философским постижением  мира. Такое соединение представляет собой новый тип научной рациональности.

В развитии науки (начиная  с 17 в.) можно выделить три основных типа научной рациональности: классическую (17 – нач. 20 в.), неклассическую (1-я  пол. 20 в.), постнеклассическую (кон. 20 в.). Классическая наука предполагала, что субъект дистанцирован от объекта, как бы со стороны познает мир, а условием объективно-истинного знания считала элиминацию из объяснения и описания всего, что относится к субъекту и средствам деятельности. Для неклассической рациональности характерна идея относительности объекта к средствам и операциям деятельности; экспликация этих средств и операций выступает условием получения истинного знания об объекте. Образцом реализации этого подхода явилась квантово-релятивистская физика. Наконец, постнеклассическая рациональность учитывает соотнесенность знаний об объекте не только со средствами, но и ценностно-целевыми структурами деятельности, предполагая экспликацию внутринаучных ценностей и их соотнесение с социальными целями и ценностями. 

Появление каждого  нового типа рациональности не устраняет  предыдущего, но ограничивает пространство его действия.

Каждый из них  расширяет поле исследуемых объектов (от доминирования в 17–18 вв. исследований простых, механических систем до включения  в качестве главных объектов изучения сложных, саморегулирующихся, а затем  и исторически развивающихся  систем).

В современной, постнеклассической, науке все большее место занимает особый тип исторически развивающихся систем – т.н. человекоразмерные системы, включающие человека и его деятельность в качестве составного компонента. К ним относятся объекты современных биотехнологий, в первую очередь генной инженерии, медико-биологические объекты, крупные экосистемы и биосфера в целом, человеко-машинные системы и сложные информационные комплексы (включая системы искусственного интеллекта), социальные объекты и т.д.

При изучении «человекоразмерных» объектов поиск истины оказывается связанным с определением стратегии и возможных направлений преобразования объекта. С системами такого типа нельзя свободно экспериментировать. В процессе их исследования и практического освоения особую роль начинает играть знание запретов на некоторые стратегии взаимодействия, потенциально содержащие в себе катастрофические последствия для человека. В этой связи трансформируется идеал ценностно-нейтрального исследования. Объективно истинное объяснение и описание применительно к «человекоразмерным» объектам не только допускает, но и предполагает включение аксиологических факторов в состав объясняющих положений. Возникает необходимость экспликации связей фундаментальных внутринаучных ценностей (поиск истины, рост знаний) с вненаучными ценностями общесоциального характера. В современных программно-ориентированных исследованиях эта экспликация осуществляется при социальной экспертизе программ. Вместе с тем в ходе самой исследовательской деятельности с человекоразмерными объектами исследователю приходится решать ряд проблем этического характера, определяя границы возможного вмешательства в объект. Внутренняя этика науки, стимулирующая поиск истины и ориентацию на приращение нового знания, постоянно соотносится в этих условиях с общегуманистическими принципами и ценностями. Методология исследования исторически развивающихся человекоразмерных систем сближает естественнонаучное и гуманитарное познание, составляя основу для их глубокой интеграции.

МЕТАФИЗИКА

КНИГА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Все люди от природы стремятся  к знанию. Доказательство тому - влечение к чувственным восприятиям: ведь независимо от того, есть от них польза или нет, их ценят ради них самих, и больше всех зрительные восприятия, ибо видение, можно сказать, мы предпочитаем всем остальным восприятиям, не только ради того, чтобы действовать, но и  тогда, когда мы не собираемся что-либо делать. И причина этого в том, что зрение больше всех других чувств содействует нашему познанию и обнаруживает много различий [в вещах].