Диалектическая логика Гегеля

ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ  ЛОГИКА ГЕГЕЛЯ

Свою диалектическую логику Гегель построил не на пустом месте. Он обобщил и переосмыслил весь предшествующий опыт исследований в области логики и сделал из этого свои выводы. Немалую роль в формировании логических идей Гегеля играли и логические воззрения Канта. Гегель подчеркивал, что в формировании его философских взглядов важную роль играли некоторые важные философские идеи и плодотворные догадки Канта. Гегель говорил, что он потому так часто принимает во внимание кантовскую философию, что «она все же составляет основу и исходный пункт новейшей немецкой философии» . Гегель тщательно изучал Канта, переосмысливал со своих позиций его философские идеи, углубляя и совершенствуя их. Высоко оценивая эту сторону деятельности Гегеля, В. И. Ленин писал, что гегелевская критика Канта была направлена прежде всего на углубление, расширение, совершенствование понятий, на раскрытие их взаимосвязей и взаимопереходов. В борьбе против кантианства начала XX в. Ленин Пользовался гегелевской критикой Канта, ибо он понимал, что когда один идеалист критикует другого идеалиста, то от этого выигрывает только материализм.

Гегель исходил из того, что процесс познания, как и  абсолютная идея, инобытием которой  является природа, развивается диалектически. Он применил диалектику к процессу познания и вопреки Канту доказал познаваемость мира, возможность постижения истины.

Саму истину Гегель рассматривал диалектически. Он считал, что истина не есть что-то мертвое, застывшее, неподвижное. «Истина как таковая,— писал Гегель,— заключается по существу в ...» Она полна диалектических противоречий, которые являются условием познания истины, источником развития научных знаний. Формальное мышление, по Гегелю, не может не чувствовать диалектических противоречий в мышлении, но, руководствуясь законом противоречия формальной логики оно не принимает их во внимание и осуществляет абстрактное их отрицание.

Идея Гегеля о диалектически  противоречивом характере познания, «о сознательном синтезе противоположностей в процессе познания оказалась исключительно плодотворной. Она позволила Гегелю угадать диалектику философских категорий конечного и бесконечного, единичного и общего, сущности и явления, случайности и необходимости и др.; она позволила представить анализ и синтез, индукцию и дедукцию не как находящиеся рядом друг с другом, а как взаимопроникающие противоположности, не существующие друг без друга».

Весьма интересны соображения  Гегеля о такой стороне диалектической логики, как взаимосвязь и взаимозависимость  диалектических категорий, их взаимопереход в процессе диалектического познания, мышления. Характеризуя эту сторону диалектической логики Гегеля, В. И. Ленин писал: «Видимо, и здесь главное для Гегеля с известной точки зрения, при известных условиях всеобщее есть отдельное, отдельное есть всеобщее. Не только , и связь неразрывная, всех понятий и суждений, но ( одного другое), и не только переходы, но и — вот что для Гегеля главное. Но это лишь, „просвечивает" сквозь туман изложения архи- "abstrus"

Развивая диалектику процесса познания, Гегель пошел значительно дальше своих предшественников и по вопросу о роли практики в процессе познания, о субъективной стороне в познавательном процессе. «Чтобы узнать,— писал он,— что в вещах истинно, одного лишь внимания недостаточно—для этого необходима наша субъективная деятельность, преобразующая непосредственно существующее.

Характеризуя значение введения Гегелем практики в теорию познания, В. И. Ленин писал: «Для Гегеля практика есть", фигура логики. И это правда! Конечно, не в том смысле, что фигура логики инобытием своим имеет практику человека (= абсолютный идеализм), a vice versa: практика человека, миллиарды раз повторяясь, закрепляется в сознании человека фигурами логики» .

Кант, как известно, высказал догадку о неразрывной связи логики с теорией познания, которая стала исходной в разработке гегелевского учения о тождестве логики и теории познания, о полном их совпадении. Для Гегеля нет логики отдельно от теории познания и нет теории познания отдельно от логики. Все гносеологические функции выполняет логика, и потому теория познания, по существу, снимается логикой, поглощается ею. Но у Гегеля логика совпадает также и с онтологией. Восприняв положение Канта об активности и самостоятельности разума, Гегель отвергает его положение о субъективном характере мышления, якобы совершенно не связанном с сущностью предметов. Дело в том, что предметом логики он считает мышление как таковое, мышление вообще, чистое, абсолютное, сверхчеловеческое мышление. Более того, логика, по определению немецкого мыслителя, представляет собой даже «изображение бога, каков он есть в своей вечной сущности до сотворения природы и какого бы то ни было конечного духа».

А если так, то мышление и  познание, по представлению Гегеля, осуществляется не субъектом, а самим объектом. Точнее, субъект и объект познания у него совпадают. Познание есть самопознание объекта, самопознание абсолютной идеи. Мышление, познание, есть, по существу, основа всего духовного и материального. Поэтому грани между логикой и онтологией стираются. Логика как наука о мышлении сливается с онтологией,«с наукой о которые, как признавали раньше, выражают »

Но из этого непосредственно  следует, что в системе Гегеля нет места для учения о познании как относительно самостоятельной  теории, ее функции полностью выполняет логика. Тем самым Гегель как бы исключает из теории познания чувственную ее ступень. Правда, ратуя за познание предметов в их конкретной определенности, он не мог не признавать определенное значение чувственного познания как исходного начала в познавательном процессе, но в то же время полагал, что чувственность нельзя считать самостоятельным способом познания.

Созерцание вообще не включается Гегелем в логику, ибо оно отражает предмет в его непосредственном бытии со всеми его случайными, несущественными свойствами, с его кажимостью. Если бы мышление было простым слепком с восприятий, оно, по Гегелю, было бы абстрактным, бедным, ограниченным.

Несмотря на всю мистическую  оболочку гегелевского понимания процесса познания, в нем ярко проявляется основная идея Гегеля о большом познавательном значении мышления по сравнению с чувственностью, о его неоспоримой способности приводить исследователя к получению подлинно объективного знания. Эту идею Гегеля В. И. Ленин называл правильной по существу. «Отрицать объективность понятий,— писал он,— объективность общего в отдельном и в особом, невозможно. Гегель много глубже, следовательно, чем Кант и другие, прослеживая отражение в движении понятий движения объективного мира». Более того, Ленин считал, что именно «здесь надо искать истинного смысла, значения и роли гегелевской Логики» 2.

Несмотря на мистическое, фантастическое понимание Гегелем  процесса мышления, он сумел раскрыть диалектический характер этого процесса. В. И. Ленин отмечал, что «итог  и резюме, последнее слово и суть логики Гегеля есть ...» Заслуга Гегеля перед наукой, следовательно, состоит в том, что он впервые в систематической форме изложил основные законы и категории диалектики и доказал, что диалектику нельзя свести только к искусству спора, как это полагали до Гегеля, что борьба противоположностей происходит не только в процессе спора. Вся действительность, под которой Гегель понимал абсолютную идею, насыщена противоположностями, борьба между которыми является движущей силой ее развития. Диалектика, с его точки зрения, пронизывает и весь процесс познания, мышление человека. Поэтому диалектика, по Гегелю, является не только учением о развитии абсолютной идеи, но прежде всего учением о познании, о мышлении. В соответствии с этим философ выступал против отрыва логики от учения о бытии, против понимания форм мышления как только субъективных, не связанных по своему содержанию с окружающим миром.

Положив в основу всей своей  философской системы идею тождества  бытия и мышления, Гегель считал, что мышление не свойство особым образом организованной материи, как учит материализм, а нечто существующее объективно, независимо от человека, вне его. Это оторванное от человека и от природы вообще и абсолютизированное мышление, которое Гегель назвал «абсолютной идеей», составляет, по его мнению, духовную основу всех окружающих нас вещей, в том числе и самого человека. Так под наукообразной формой, под видом некоего «сверхприродного», «чистого» мышления Гегель протаскивал бога.

Объединение онтологии и  гносеологии в одно учение целиком соответствовало гегелевской философской системе, ибо логическая идея, с точки зрения Гегеля, есть не более и не менее как «абсолютная субстанция как духа, так и природы, всеобщее, все проникающее собой»2. А это значит, что единство онтологии и гносеологии, по Гегелю, означает сведение той и другой к логике, к процессу логического самопознания абсолютной идеи. 
Научные понятия определялись Гегелем не как узловые пункты познания человеком окружающего мира, а как основа его существования, ибо мышление и есть то, что существует реально и объективно; бытие и мышление тождественны. «Было бы превратно принимать,— писал он,— что сначала предметы образуют содержание наших представлений и что уже затем привходит наша субъективная деятельность, которая посредством вышеупомянутой операции абстрагирования и соединения того, что обще предметам, образует их понятия. Понятие, наоборот, есть истинно первое, и вещи суть то, что они суть, благодаря деятельности присущего им и открывающегося в них понятия»

Вот почему логика в гегелевской  системе занимает центральное место  в ряду других наук, которые рассматриваются  лишь как прикладные науки. Гегелевскую  философскую систему называют системой панлогизма.

Идеалистическое тождество  бытия и мышления послужило для Гегеля основой всех его искусственных конструкций. Вместе с тем эта идея привела его ко многим плодотворным выводам, позволила осуществить аргументированную критику кантианского агностицизма, сформулировать идею единства исторического и логического в познании, обосновать систему категорий и т. п.

В частности, интересные мысли  высказывал Гегель по вопросу о формах мышления. В отличие от формальной логики, которая рассматривала в  качестве основных форм мышления лишь понятия, суждения, умозаключения и  т. п., Гегель значительно расширил понятие форм мышления, включая в него все наиболее общие понятия, категории. В качестве важнейших форм мышления Гегель включил в логику все основные категории диалектики— единичное, общее, количество, качество, противоречие, сущность, причинность и т. п. Как известно, Кант тоже оперировал подобными категориями, но он рассматривал их как субъективные формы человеческого мышления. Гегель же решительно отвергает такое понимание диалектических' форм мышления, полагая, что они являются определениями самих вещей, независимо от того, как их трактуют люди. Здесь, хотя и в мистической форме, выражено объективное содержание логических форм и тем самым отвергнуто традиционное представление о том, что логика имеет дело лишь с одними субъективными формами мышления. Характерную особенность диалектической логики в противоположность логике формальной Гегель видел в том, что она рассматривает формы мышления как формы достижения истинного знания

Эту сторону учения Гегеля очень высоко оценивал В. И. Ленин. «Гегель,— писал он,— действительно, что логические формы и законы не пустая оболочка, а объективного мира. Вернее, не доказал, а » В этом состоит огромная заслуга Гегеля.

Однако содержательность форм мышления Гегель понимал по-своему. Он считал, что именно мышление и его развитие представляют собой содержание, «и притом такое интересное содержание, какое только вообще может существовать». Формы мышления сами являются своим содержанием, но их истинность раскрывается только в их неразрывной связи и взаимозависимости.

Таким образом, органическую связь форм мышления с материальной действительностью Гегель обосновывает их объективным существованием. В  своей «Науке логики» он утверждал, что понятия, суждения и умозаключения, являясь основными формами мышления, существуют в самом объективном мире. В соответствии с этим Гегель подвергал критике прежнюю логику, которая, по его мнению, рассматривала формы мышления как чисто субъективные, присущие только мышлению и не имеющие ничего общего с бытием. Поэтому формальная логика занималась упорядочением логических форм, а их связь с содержанием мышления, как полагал философ, была чисто внешней.

Весьма плодотворной является также идея Гегеля о развитии понятий, суждений и умозаключений. «Различные выводы суждения должны рассматриваться не как стоящие рядом друг с другом, не как обладающие одинаковой ценностью, а, наоборот, как последовательный ряд ступеней, и различие между ними зависит от логического значения предиката» . В этом же плане Гегель рассматривает и умозаключения, в развитии которых он тоже выделяет ряд ступеней.

Гегель, как и предшествующие логики, прекрасно понимал трудности, возникающие в процессе изучения закономерностей развития мышления, ибо здесь имеют дело с особым объектом познания, принципиально отличным от всех других познаваемых объектов: мышление должно познать самое себя, осуществить самопознание. Но это сделать невозможно, если мышление не выразить в каких-то внешних формах, чтобы затем на него можно было бы посмотреть со стороны. Другими словами, что бы мышление стало пригодным к исследованию, чтобы его исследование стало возможным, необходимо мышление «опредметить».

Давно известно, что единственным средством «опредметить» мышление является либо практическая деятельность людей, либо заключение его в речевую оболочку. Мышление только тогда становится предметом исследования, когда оно материализуется, приобретает форму слов, терминов, предложений. Другими словами, мышление может быть объективировано через язык и благодаря языку. Гегель даже полагал, что язык — это отнюдь не единственная форма «опредмечивания» мышления. Как деятельная способность человека, мышление обнаруживается также и в виде целенаправленных, разумных поступков людей, в виде их деятельности по созданию «внешних вещей», в политических структурах и событиях и т. п. Вся унаследованная нами от прежних поколений людей материальная и духовная культура есть не что иное, как «опредмеченное» мышление этих людей. Это уже совершенно новая постановка вопроса, которая при правильном, материалистическом ее понимании является весьма важной и плодотворной. 
Критикуя некоторые стороны трансцендентальной логики Канта, Гегель в то же время считал, что она в какой-то мере совпадает с созданной им диалектической логикой. То, что Гегель назвал объективной логикой, частью соответствует тому, что у Канта является трансцендентальной логикой. Однако логика Гегеля значительно отличается от логики Канта. Если трансцендентальная логика Канта представляет собой результат самодеятельности, самостоятельности разума, совершенно оторванного от материальной действительности, то логика Гегеля есть обобщенная история познания действительности, •результат истории развития человечества и самой действительности.