Концепции «Новой архитектуры». Урбанизм и дезурбанизм

Министерство науки и образования  РФ

Национальный исследовательский

Иркутский государственный технический  университет

Институт архитектуры и строительства

Кафедра истории градостроительства

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

 

Концепции «Новой архитектуры».

Урбанизм и дезурбанизм.

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил : ст. гр. ДАС-08-1

Хогоева В. А.

Принял: Нечитайло К. В.

 

 

 

 

Иркутск, 2011 г.

Содержание.

 

1. Введение
2. Урбанисты и дезурбанисты
3. Ряд урбанистских и дезурбанистских проектов
4. Концепция соцгорода.
5. Реализации концепции соцгорода  на примере городов Юго-Западной Сибири.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

Социалистическая революция  уничтожила частную собственность  на землю и средства производства. Впервые в истории архитектура  не на словах, а на деле стала архитектурой для всего народа, архитектор —  государственным деятелем, что в  корне изменило социально-идеологическую направленность, а следовательно, и все ценностные критерии архитектурной деятельности.

Перед архитекторами возникли совершенно новые социальные и идеологические задачи, не имевшие аналогов в истории  человечества. Поиск методов наиболее полного решения этих задач, естественно, сопровождался борьбой мнений, взглядов и тенденций.

 

 

 

Урбанисты и дезурбанисты.

Небольшое влияние оказали на советскую архитектуру проекты «Промышленного города» Тони Гарнье (1904), «Современного» (1922) и «Лучезарного города» Ле Корбюзье (1922). Эти урбанистические концепции чем-то схожи. Гарнье впервые разделил город на функциональные районы – промышленный и жилой, между которыми располагались железнодорожная станция и зеленый пояс. По Ле Корбюзье в центре города – на пересечении железных и автомобильных дорог должен находиться многоярусный вокзал, который окружают небоскребы высотой в 60 этажей, за ними – зоны жилой и малоэтажной застройки. Промышленная и рекреационная зона примыкают к городу с противоположных концов. Концепции Гарнье и Ле Корбюзье демонстрировали социалистический город без церквей, казарм, полицейских участков и судов, и этим они должны были быть близки советским планировщикам.

В какой-то мере отражением этих концепций была в Советском  Союзе дискуссия о расселении. Хотя она и не имеет прямого  отношения к перепланировке Москвы, мы приведем ее основные аргументы, так  как ее идейная подоплека крайне важна для понимания концепции  строительства зданий в столице. Началась она летом 1929 года с выступлением Л. М. Сабсовича, экономиста, утверждавшего, что «строя социализм, мы должны создавать вместо нынешних городов поселения какого-либо нового типа». В своей брошюре «Города будущего и организация социалистического быта» он призывал ликвидировать торговлю и полностью перевести всех жителей на общественное питание. Кроме такого обобществления быта Сабсович предлагал дифференциацию жилья по возрастному принципу и строгий распорядок занятий жителей в течение дня. Поселения группировались вокруг крупного промышленного предприятия или совхоза и были рассчитаны на 40-100 тысяч человек. Все типы жилья заменялись в городах нового типа на огромные дома-коммуны, и город превращался в «единый производственно-жилищный комбинат». Городской центр вовсе не предусматривался в данной концепции. Идею несколько подкорректировал С.Г. Струмилин, у которого промышленный комбинат – единственное объединяющее начало поселения – и становился городским центром. Такой центр он именовал «Фабричным Кремлем». Кроме того, он включал в городскую застройку зоосады, общественные парки, планетарии и т.д.

Против концепций Сабсовича и Струмилина выступил М.А. Охитович с идеей «нового расселения», предполагавшей отказ от населенных пунктов как таковых и равномерное распределение индивидуальных жилых ячеек по территории. Связь между этими ячейками осуществляется благодаря хорошо развитой сети автодорог, а обслуживание жителей берет на себя система заказов и доставки на дом. Охитович исходил из того, что появление автомобиля, который не может эффективно использоваться в условиях тесной городской застройки, неизбежно ведет к дезурбанизации. Он писал: «Город должен погибнуть. Революция в транспорте, автомобилизация территорий перевертывают все обычные рассуждения по поводу неизбежной скученности и скоплений зданий и квартир» (цит. по В.Паперный. Культура два, 2006, с.65). Охитовича поддержал М.Я. Гинзбург, и разработанный ими план поэтапного перехода к «новому расселению» был в 1930 году одобрен Президиумом Госплана РСФСР.

Важно понять, что по существу урбанизм и дезурбанизм не так  уж сильно противоречили друг другу, как кажется на первый взгляд. И  тот и другой рассматривали расселение людей и их быт как функцию  производственных процессов, считали, что человек будет стремиться жить там, где работает. Охитович писал: «Новый способ стройпроизводства покончит и с бытом, с укладом жизни вообще». Вместе с Гинзбургом они разработали план, где «каждый центр является периферией, и каждый пункт периферии – центром». Хотя вместо гигантских домов-коммун дезурбанисты разрабатывали индивидуальные жилые ячейки на одного «самостоятельно работающего трудящегося», они не возражали и не могли возражать против самой идеи коллективистического быта. Они пользовались одинаковым архитектурным словарем: «дом-комбинат», «жилые кабины», «коридоры-улицы»... Недалеко отстояли идеи Охитовича и Гинзбурга от дезурбанистических концепций западных архитекторов, в частности «Исчезающего города» Ф.Л. Райта (1932).

Одним из последних проектов развития города перед появлением Генплана 1935 года был Линейный город. Эта концепция  тоже впервые появилась на Западе – в 1882 году испанский архитектор Сориа-и-Мата обосновал линейную форму организации застройки вдоль транспортной магистрали (трамвайной). Архитекторы А.У. Зеленко и Н.А. Ладовский разработали собственный проект «линейного города» – секторный. В 1928 году в мастерской Ладовского Т. Варенцов в проекте Нового города применил следующую планировку: через центр проходят не только радиусы, но и кольца. А в 1930 году сам Ладовский выдвигает схему линейного развития города раструбом, параболой. Он предлагает реализовать схему в расширении Москвы на северо-запад. Когда городской центр вытягивается в линию, то город нарастает по скользящему принципу. Это позволяет формировать как малоэтажную, так и многоэтажную жилую застройку. По этому плану были выстроены в Москве некоторые дома.

Итог дискуссии был  подведен в книге Н.А. Милютина «Соцгород: проблема строительства социалистических городов». Он назвал линейный принцип «функционально-поточным» и говорил прежде всего о том, что промышленный район, отделенный от жилой застройки транспортной магистралью и полосой озеленения, должен быть безусловно первичным. Однако развить дальше эту тему не удалось. Постановление ЦК от 16 мая 1930 года «О работе по перестройке быта» гласило: «Наряду с ростом движения за социалистический быт имеют место крайне необоснованные, полуфантастические, а потому чрезвычайно вредные попытки отдельных товарищей (Сабсович, отчасти Ю. Ларин и др.) «одним прыжком» перескочить через те преграды на пути к социалистическому переустройству быта, которые коренятся с одной стороны в экономической и культурной отсталости страны, а с другой – в необходимости в данный момент сосредоточения всех ресурсов на быстрейшей индустриализации страны… К таким попыткам некоторых работников, скрывающих под «левой фразой» свою оппортунистическую сущность, относятся появившиеся за последнее время в печати проекты перепланировки существующих городов и постройки новых исключительно за счет государства, с немедленным и полным обобществлением всех сторон быта трудящихся: питания, жилья, воспитания детей с отдалением их от родителей, с устранением бытовых связей членов семьи и административным запретом индивидуального приготовления пищи и др. Проведение этих вредных, утопических начинаний, не учитывающих материальных ресурсов страны и степени подготовленности населения, привело бы к громадной растрате средств и дискредитации самой идеи социалистического переустройства быта».

 

Ряд урбанистских и дезурбанистских проектов

 

В течение   1929—1930 гг.   проходили   оживленные дискуссии  по проблемам расселения. Столкнулись  концепции урбанизма и дезурбанизма. Урбанисты считали, что единственно  прогрессивной формой расселения является  растущий  город с высокой плотностью населения. Их идеолог экономист-статистик  Л. Сабсович, принимавший участие в составлении первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР, считал, что расселение в СССР должно быть решено сетью взаимосвязанных социалистических городов — промышленных, сельскохозяйственных и смешанного профиля с населением 50—80 тыс. чел. каждый. Эти новые рационально построенные города должны были заменить существующую сеть городов по всей стране в течение 10—15 лет. Создание таких городов рассматривалось как обязательное условие построения социалистического общества. В городах намечалось полное обобществление всех форм культурно-бытового обслуживания за счет государства (общественное воспитание детей, расселение взрослых в домах гостиничного типа, где каждый человек получает отдельную комнату, а дом в целом располагает различного рода обслуживающими учреждениями и помещениями для целей общения).

 Идеологом дезурбанизма  выступил экономист М. Охитович, которого поддерживали некоторые члены ОСА, в том числе М. Гинзбург. Дезурбанисты механически    воспринимая    справедливую критику    капиталистического    города Марксом, Энгельсом и Лениным, вообще отрицали города как перспективную форму расселения. Они предлагали создание сети современных разветвленных и технически оснащенных магистралей, вдоль которых  располагаются ленты жилых поселений («ни город, ни деревня») и параллельно им полосы промышленности, аграрные комплексы, учреждения науки и культуры. Связи жителей   ленточной   структуры   поселения предполагалось обеспечивать при помощи развитого в техническом отношении общественного и личного транспорта (автомобиль, как считали дезурбанисты, будет   иметь   каждый   человек).   Основным типом жилища предполагался индивидуальный домик на одного человека из легких конструкций (в частности, сборных деревянных) со сроком амортизации не более 10 лет. Все культурно-бытовое   обслуживание   предполагалось только обобществленным, причем отделение детей от родителей для воспитания и образования за счет государства намечалось еще более последовательно, чем у урбанистов.

 Острота и сложность  в решении проблемы расселения  состояла в том, что подобного  рода совершенно фантастические  идеи разделялись многими архитекторами,  рядом работников Госплана СССР  и РСФСР.

 В качестве примера  урбанистского решения можно  привести проект города-коммуны  Автостроя (А. Крутиков, В. Лавров, В. Попов, 1929 г.) на 50 тыс. чел. для начатого строительством автомобильного завода в районе Нижнего Новгорода. Предложенный ими город состоял из жилых комбинатов по 8 тыс. чел. каждый с обобществленной системой культурно-бытового обслуживания. В общественный центр входили зал собраний, столовая, спортивный зал, клуб, библиотека, амбулатория,  хозяйственные учреждения, гараж, открытый стадион. Детские учреждения приближены к жилым комбинатам. Промышленность отделена от жилой и общественной зоны широкой полосой зелени.

 Характерным примером  урбанистского решения является  также проект генерального  плана   Кузнецка А. и Л. Весниных (1930 г.), выполненный в связи с развернувшимся  строительством металлургического  комбината. По проекту весь  город состоял из отдельных  жилых   комплексов— домов-коммун. Каждый дом имел полный комплекс обслуживания и детские дошкольные и школьные учреждения.

 

Шатура. Проект планировки посёлка, 1918 г.  А. и Л. Веснины

 

 

 

 

Сталинград. Проектное предложение  по планировке города. 1930 г. А. и Л. Веснины: 1 — жилые комбинаты со школами; 2 — жилая застройка; 3 — зоны отдыха и спорта; 4 — парк культуры; 5 —  канал Волга-Дон.

 

 

С рядом дезурбанистских проектов выступили архитекторы Стройкома РСФСР под руководством М. Гинзбурга. Дезурбанистские принципы линейного расселения, разработанные М. Гинзбургом и М. Охитовичем, нашли отражение в конкурсе на проект Магнитогорска в 1930 г. М. Барщ, В. Владимиров, Н. Соколов, М. Охитович разработали в 1929 — 1930 гг. проект города, получивший название Магнитогорье, основной планировочной идеей которого было создание восьми функциональных полос вдоль шоссе, на каждом километре которого располагался сектор общественных и культурных учреждений. По идее авторов, жилые пояса соединяют промышленность с центрами сельскохозяйственного производства, что, по их мнению, могло способствовать ликвидации различий между городом и деревней.

 

 Близко к подобной  структуре решал Магнитогорск в своем проекте И. Леонидов, пытаясь соединить в известной мере обе концепции — урбанизма и дезурбанизма.....

 

Магнитогорск. Конкурсный проект, 1930 г. И. Леонидов

 

 

 

 

 

 

В ходе дискуссии подверглись  резкой критике и предложения  урбанистов о «социалистическом  городе» как единственном элементе расселения, их идея полного обобществления культурно-бытового обслуживания в  качестве средства раскрепощения женщин от пут домашнего хозяйства и  столь же утопичные предложения  дезурбанистов.

 

 Отмечалась экономическая  необоснованность подобных рекомендаций, явное преувеличение материальных  возможностей на ближайшую перспективу  и жизнестроительной роли архитектуры, якобы способной собственными средствами перестроить жизнь. Такие предложения оценивались как «забегание вперед», «левая фраза», «полный отрыв от жизни» и т. п. Прозвучали также вполне обоснованные упреки по поводу всех «левых» проектов, что они игнорируют исторический опыт градостроительства и, в частности, проблему красоты города.