Эстетика метаболизма в архитектуре Японии

Саратовский Государственный Технический  Университет им. Ю.А.Гагарина

 

 

 

 

 

 

Обзор по эстетике архитектуры  и дизайна

 

 

Эстетика метаболизма  в архитектуре Японии

 

 

 

 

 

 

 Работу выполнил студент

Группы АРХ-41 Моторина А.Б.

                                                                                            Проверил : Ищенко В.К.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание:

 

         Введение.                                                                                                  4

         Эстетитка деформации и распада.                                                         5

                            -Понятие метаболизма                                                           5-7

-философия метаболизма

                            -тенге                                                                           8-10

                            -какутаке                                                                        11-13

                            -еще три архитектора                                                                    

                            -Настоящее и будущее метаболизма                                  21-22

       Заключение.                                                                                             23

      Иллюстрации.                                                                                    24-29

      Список литературы.                                                                               30

 

 

 

                                                                   

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

 

МЕТАБОЛИЗМ - направление  в архитектуре и градостроительстве, развивающееся с 1960-х гг. (японские архитекторы Кэндзо Тангэ, Киенори  Кикутакэ и др.). Стремясь преодолеть кризис современных городов, метаболизм выдвигает принцип динамической изменчивости, органического роста как систем расселения, так и архитектурных ансамблей и сооружений, сочетания долговременных структур с недолговечными заменяемыми элементами (проекты "плавающего города", "города-башни", "капсульного дома").

 

Метаболисты предлагали смотреть на архитектуру как на живой  организм. Развитие архитектуры они  уподобили процессам саморазвивающегося органического мира с его последовательно  сменяющими друг друга циклами. Элементы городского организма, на их взгляд, могут переживать процессы, аналогичные тем, которые происходят в живой природе, т. е. рождение, созревание, старение, смерть и перерождение.

В центр своей теории метаболисты ставили идею незавершенности. Иными словами, свою задачу они видели в обеспечении условий для постоянного изменения архитектурной композиции. Для этого метаболисты выделяют долгоживущие, стабильные структуры, в роли которых выступают «основной структурный скелет, транспортные узлы и магистрали, места публичных собраний», и элементы недолговечные, быстро устаревающие морально. Такими элементами, например, являются ячейки структурного скелета – жилые и рабочие помещения, которые, как листочки на деревьях, могут быть легко заменены новыми. (Можно отметить, что это сопоставимо с архитектурой традиционного японского дома с его возможностями многочисленных трансформаций.) Такая система, по мысли метаболистов, должна была придать архитектуре мобильность.

Теория метаболизма  – это в первую очередь градостроительная  теория, которая предполагала радикальные преобразования городской среды. Архитектурные проблемы любого масштаба метаболисты рассматривали сквозь призму градостроительства, вписывая в такое понятие, как культура общества. Решение даже частной архитектурной задачи – проектирование отдельного здания, по мнению метаболистов, не могло ограничиваться рамками одной конкретной формы и заданной функции. Основным для них становится разработка новых градостроительных пространственных структур и возможность их трансформации.

Работа метаболистов способствовала расширению взглядов на проблемы пространственной организации, на закономерности образования и развития основных структур и упорядочение коммуникативных связей. Взамен обычного традиционного зонирования в планировке городов они выдвинули идею трехмерной пространственной организации города. На смену привычным статичным методам функциональной архитектуры приходят методы, отличающиеся динамичностью и гибкостью, что было несомненной заслугой творческой концепции метаболистов.

Возникновению и созданию интересных метаболистических проектов способствовала обстановка в Японии 60-х годов. Быстрый экономический рост стимулировал появление урбанистических проектов большого масштаба. Среди них такие проекты, как «Морская цивилизация» Киёнори Кикутакэ, «Токио – 1960» Кэндзо Тангё, «Города – башни» Арата Исодзаки. В этих проектах города смело шагают в океан («плавающие города» Кикутакэ) или устремляются ввысь и свободно парят в небе (новая пространственная структура наджсторической застройкой города у Арата Исодзаки). На первый взгляд кажется, что эти проекты городского переустройства фантастичны, но с технико-конструктивной и даже экономической точки зрения их отличали безупречные обоснования. Во всяком случае, сами авторы проектов были глубоко убеждены, что проекты осуществимы и в настоящее время.

Проектируя свои города будущего, метаболисты верили, что  при помощи современной техники  с ее неограниченными возможностями  они сумеют создать такие условия  для жизнедеятельности человека, которые приведут к улучшению его самого, а в итоге – к преобразованию существующей действительности. Однако им пришлось столкнуться с непреодолимыми трудностями при попытках воплотить в жизнь свои градостроительные идеи. В условиях практически неуправляемого, хаотичного градостроительства с частным землевладением и стихией капиталистической экономики оказалась невозможной даже частичная планомерная реконструкция городов. К тому же разразившийся в середине 70-х годов экономический кризис имел следствием резкое замедление темпов роста. Естественно, это привело к тому, что большая часть проектов не была реализована, и метаболистические концепции города по существу не оказали сильного влияния на архитектурную практику. Их идеи получили свое частичное отражение лишь в отдельных зданиях, построенных по проектам Арата Исодзаки, Кисё Курокава, Кпёнори Кикутакэ и группы «УРТЕК», работавшей под руководством Кэндзо Тангё.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Метаболизм — течение  в архитектуре и градостроительстве середины XX в., представлявшее альтернативу господствовавшей в то время в архитектуре идеологии функционализма. Зародилось в Японии в конце 50-х годов XX века. В основу теории метаболизма лёг принцип индивидуального развития живого организма и коэволюции. Метаболизм не стоит, однако, путать с органической архитектурой и эко-теком, в которых подражание живой природе не развёрнуто во времени и затрагивает, главным образом, принципы формообразования.

 

Вот как определял  концепцию метаболизма один из её главных идеологов, Кионори Кикутаке:

 

 Башня «Накагин», архитектор К. Курокава« Японцы привыкли к неразрывности традиции, одной из основ устойчивости нашей цивилизации.

 

Поэтому и концепция  метаболистической архитектуры  восходит к истокам японской строительной традиции, предлагая алгоритм ее изменения.

 

Безусловно, непросто кратко определить все то, о чем я размышлял,создавая эту теорию. Для меня в понятии «метаболизм» самым важным была возможность перестройки сооружения и замены его составляющих в соответствии с требованиями, которые предъявляет наш быстроизменяющийся мир.

 

Движение метаболистов не было данью моде и не создавалось  мною для того, чтобы стать ее законодателем. В Европе это движение превратилось в модное течение, а  в нашей стране, основанной на древних  традициях, оно получило иное развитие. Для Японии это был вопрос будущего нашей цивилизации. Поэтому необходимо было учитывать, будет ли нужна Японии наша концепция. При этом мы верили, что такой подход к архитектуре и вообще к построению нового мирного общества будет полезен для развития и других стран.

 

Вообще, в Японии всегда уделялось особое внимание законам  эволюции животного и растительного  мира. Поэтому природные закономерности стали одной из основ архитектурного метаболизма. Возможно, по похожим биологическим  законам должна развиваться и  архитектура. Современные технологии позволяют реализовывать самые смелые проекты, поэтому есть надежда, что опыт метаболистов найдет свое применение и в XXI веке. »

 

 

Особенностями архитектурного языка метаболистов стали незавершенность, «недосказанность», открытость структуры зданий для «диалога» с изменяющимся архитектурным, культурным и технологическим контекстом городской среды. Распространён приём акцентирования внимания на пустоте, с целью создания эффекта «материализации внимания», визуальное закрепление незастроенных и неосвоенных пространств при помощи символических пространственных структур. При этом создаётся некое промежуточное пространство, которое согласно теории метаболизма являет собой недостающее звено между архитектурой и окружающим хаосом изменчивой городской среды или «вакуумом» природного ландшафта. В структуре как отдельных зданий, так и их комплексов и даже целых городов, разработанных под влиянием идей метаболизма, всегда чётко прослеживается временная и постоянная составляющие. Ещё один признак такой архитектуры — её модульность, ячеистость, нагляднее всего иллюстрируемый на примере башни «Накагин».

 

Следует, однако, заметить, что алгоритмы, заложенные в проектах метаболистов, на практике не всегда воспроизводятся  и срабатывают должным образом. Тем не менее, эти заранее разработанные «сценарии» жизни зданий и городов играют существенную роль в обосновании проектных решений, а их наглядное представление в виде видеороликов и т.п. служит эффектным дополнением к архитектурной визуализации проекта.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вопросу национальной самоидентификации  архитектуры в настоящее время  во всем мире, в том числе и  у нас в стране, не случайно уделяется  повышенное внимание. Эпоха глобализации грозит стереть границы не только между национальными архитектурами, но и между национальными культурами в целом, что вряд ли можно рассматривать как перспективу, к которой стремится человечество. Так что поиски путей сохранения особенного в архитектуре различных стран и регионов становятся сегодня все более актуальными.

Центр коммуникаций в  г. Кофу, арх. К. Танге, 1962-1967 гг.

 

 

 Нельзя сказать, что современная архитектура России является примером удачного решения «национального вопроса». Наоборот, несмотря на обилие «башенок» и других как бы национальных декоративных признаков в той же московской архитектуре, нынешняя российская архитектура скорее интернациональна, с поправкой на более низкое качество строительства и применяемых конструктивных и инженерных решений по сравнению с Западом, чем национальна, и очень часто оказывает разрушительное влияние на среду тех населенных мест, особенно исторических, в которых она формируется.

Традиционный прообраз и его претворение

 в творчестве арх. К. Танге. Фрагмент исторической пагоды Дайгодзи в Киото, фрагмент современного здания префектуры Кагава в Такамацу

 

 

 В связи с этим безусловно имеет смысл пристально посмотреть на архитектуру тех стран, где применение самых современных методов строительства, конструктивных и инженерных систем и очевидное знакомство со всеми актуальными тенденциями в развитии мировой архитектуры не мешает сохранять и приумножать собственные национальные особенности в архитектуре.

 К таким странам, вне всякого сомнения, можно отнести государства Юго-Восточного региона и прежде всего Японию.

 

 О современной японской архитектуре как феномене в общемировой архитектуре можно говорить с относительно недавнего времени, со времени окончания Второй мировой войны. До этого она представляла собой практически изолированное явление, не имеющее сколько нибудь существенных точек соприкосновения с западной архитектурой. То есть становление современной японской архитектуры пришлось на период широкого и весьма «агрессивного» распространения «интернационального стиля» в мировой архитектуре, что вместе с фактической оккупацией страны американцами позволяло ожидать безоговорочного принятия этого стиля как образца для подражания при поиске новых путей развития архитектуры собственной. 

3 Олимпийский спортивный  комплекс Йойоги в Токио, арх.  К. Танге, 1961-1964 гг. 4 Здание плавательного бассейна

 

 

Однако модернизация японской архитектуры, как и культуры в целом, стала происходить совсем по другому сценарию. Вероятно, не последнюю  роль в этом сыграло вполне понятное желание японцев сохранить, несмотря на поражение в войне и крушение имперских амбиций, свое национальное достоинство и самоидентификацию. Что нашло свое отражение и в архитектуре, как одной       из важнейших частей культурного самосознания. 

5 Молодежный центр  (Замок Юношества) в префектуре  Шига, арх. Т. Накаяма, 1973 г. 6 Развлекательный центр в Токио, арх. М. Такеяма, 1970 г.

 

7 Экспозиционный объект  на Всемирной выставке в Осаке,  арх. К. Куракава, 1970 г. 8 — 8 Жилой многоквартирный дом в Токио, арх. К. Куракава, 1972 г.

 

 

 Вместо прямого копирования западных образцов, японские архитекторы нашли пути сочетания заимствованных передовых для своего времени западных строительных технологий (очень скоро сами став на позиции лидеров в области строительной индустрии) с вековыми традициями в отношении к формированию пространства, во взаимодействии архитектуры с природой, в отношении к историческому и культурному наследию и в отношении к расходованию наличествующих (как правило, скудных) ресурсов, что с первых шагов современной японской архитектуры позволило говорить о ее «не общем лице» в ряду архитектур других стран, называемом в архитектурных исследованиях «регионализмом».