Личность и общество

По мнению М. Вебера, высказанному в работе «Протестантская этика  и дух капитализма» (1905), протестантизм, нацеленный на расчетливость и умножение  богатств мирской деятельности человека, заложил основы трудовой этики и  рационализма, составивших ядро новоевропейского предпринимательского типа личности. Э. Фромм выделял в качестве особого  типа личность с рыночной ориентацией. Такая личность в современном  понимании - продукт индустриального  общества, порождение культа массового  потребления. Вероятно, имеется и  противоположный тип личности, не принимающий рассудком и чувствами  рынок. Оба названных типа личности имеют как достоинства, так и  недостатки. Личность рыночного типа - инициативная, нацеленная на нововведения, на частнопредпринимательский успех. Однако чрезмерный прагматизм обедняет душевный мир человека. Личность нерыночного  типа ориентирована на общегуманистические, экологические, духовные ценности и  вместе с тем порой оторвана от реальных проблем жизни, иногда предпочитает вместо напряженного труда праздность, некоторую леность, надеется на государственное  покровительство.

Вероятно, можно еще говорить о типе личности, формирующемся в  зависимости от характера политического  режима в обществе.

Тоталитарному режиму присущи:

а) всеобщая регламентация  сфер жизни человека (к примеру, ограничение  числа детей в семье);

б) социальная анонимность (следствие  чрезмерного огосударствления общественной жизни), ведущая к утрате человеком  его важных жизненных функций, что  порождает пассивность и подавляет  естественные порывы индивида;

в) культ власти, ставшей  высшей ценностью;

г) готовность людей уступить свободу социальной защищенности, иждивенчеству, отсюда - безответственность человека.

Тоталитарный тип личности характеризуется: восторженным отношением к власти; мифологизацией действительности; чрезмерным энтузиазмом; верой в  простоту мира (белое - черное, друзья - враги); верой в чудеса; абсолютизацией порядка.

Изначальной ценностью либерального общества является уважение к свободе. Человеку либерального типа присущи: диалог с властью, стремление к уникализации, к личной ответственности, реализм  в отношении к действительности и к собственным возможностям и положению, подлинная активность в повышении своего статуса в  обществе.

Наше современное общество находится на переходном этапе развития. Отсюда - смешанные черты личности, где переплетены элементы рыночного  и нерыночного, тоталитарного и  либерального типов. В целом грани  между социальными, этническими  и психологическими общностями людей  подвижны.

1.3 Способы  человеческого существования

Ранее отмечалось, что важнейшими формами бытия человека выступают  труд, мышление, речь, нравственность, воля, предметно-практическая деятельность, практика социального созидания, политическая деятельность, самосозидание. Одним  из модусов человеческого существования  является отчуждение.

Отдельные фрагменты идеи отчуждения обнаруживаются в античной философии (Платон), в философии Нового времени (Т. Гоббс, Ж.-Ж. Руссо, К.А. Сен-Симон). В немецкой классической философии  отчуждение выделено в самостоятельный объект исследования. Г. Гегель продемонстрировал, что в акте отчуждения имеется не только «утрата», ной «присвоение». Глубокую разработку проблемы отчуждения осуществили классики марксизма, представители антропологических направлений в философии.

Общественное состояние, где люди существуют как функции, а вещи господствуют над творцом, К. Маркс подверг детальному анализу  в «Капитале» и подготовительных к нему работах. Отмечены также такие  направления, как отчуждение общества и человека от природы, отчуждение человека от другого человека. М. Хайдеггер  считал, что отчуждение есть форма  существования человека в обезличенном мире повседневности. Э. Фромм связывал отчуждение с превращением человека в «вещь», с бегством от свободы.

В целом, феномен отчуждения характеризует ситуацию, когда, во-первых, созданное человеком так или  иначе противостоит ему, т.е. складывается противоречивое общение между Я  и не-Я; во-вторых, когда какие-либо явления и отношения в искаженном сознании людей превращаются в нечто  иное, чем они являются сами по себе.

В современной философской  мысли отчуждение в основном рассматривается  через призму процессов дегуманизации  социума, ведущих к «обесчеловечиванию»  личности, утраты чувства Я, следствием чего является возникновение бездушной  и безличной Мегамашины, т.е. предельно  рационализированной, технократической социальной организации. М. Бубер назвал три сферы отчуждения: область  техники (человек стал придатком  машин), сферу хозяйства (процесс  производства и потребления благ вышел из-под контроля человека) и область политики (человек находится  во власти иррациональных сил)130. Государственные  и общественные институты изображаются как враждебные человеку силы. Источник такой ситуации усматривается в  господстве идеалов рационализма*, культе науки и техники. Увеличилась  пропасть между способйостью людей  к производству через научную  технологию и способностью контролировать ее.

Отделение от человека созданного им объективно. Это выражено, прежде всего, в характере деятельности, в механизм которой входят целеполагание, опредмечивание, получение конечных результатов, что свидетельствует  о потенциальных способностях в  условиях общественного разделения труда к обособлению.

Опыт показал, что отчуждение тем сильнее, чем ниже уровень  производительных сил. Слабое развитие орудий труда взваливает на человека за счет его физического и нервного перенапряжения всю тяжесть производства, порождая технологическое отчуждение. Человек при этом выступает как придаток какого-либо средства труда или какой-либо производственной функции.

При принудительной, внеэкономической организации труда (в обществе казарменного типа) производство и потребление  оказываются разорванными, приводя  к экономическому отчуждению.

Политическая основа отчуждения связана с деятельностью государства, когда создаются возможности  для формирования аппарата, интересы которого противостоят обществу и направлены на обеспечение своих внутренних защитных механизмов, что сокращает  возможности к самокоррекции  общественного развития.

Отчуждение сопровождается субъективными переживаниями бессилия человека над результатами своей  деятельности. В состояниях неопределенности, нестабильности (экономической, политической) личность психологически лишается ощущения ее значимости, смысла жизни, возникают  растерянность, разочарование. При  этом разрушаются межличностные  связи, в поведении части людей  ослабляется рациональность и возрастает роль инстинктов.

Отчуждение в технолого-экономической  и социально- политической сферах дополняется  отчуждением в духовной жизни. Одна из форм духовного отчуждения - утрата исторической памяти. Отчуждение в  духовной культуре, начиная с последней  трети XX в., стало возможным потому, что знаки и системы символов, которые создавались для объяснения и понимания человеком окружающего  мира, стали, как полагают некоторые  ученые, непроницаемой стеной, отгораживающей человека от реальности. Одни знаки  интерпретируются с помощью других, поэтому разум человека оказывается  обреченным оставаться в порочном круге  искусственных интерпретаций.

Преодоление негативных форм отчуждения коренится в социальном прогрессе. Просветители XVIII в. и марксисты  прогресс-связывали с постепенным  смягчением методов эксплуатации, с  тенденцией к полному освобождению работника. Спасение и достойное  будущее человечества - в обществе, при котором человек вырывается из отчужденного состояния стихийных  процессов (но и при сохранении позитивной стихийности как естественности) или тоталитарной системы, обретает условия для реализации своей  индивидуальности на общем фоне коллективности. В современных условиях, когда  доля «информационного» продукта значительно  превышает долю материального продукта, усиливается тенденция к использованию, прежде всего, возможностей человека как  разработчика новых систем, контролера, оператора, наладчика. Преодоление  отторжения человека от своих творений связано также с тем, что в  мировой экономике возрастает уровень  системности; наряду с наличием естественных самоналаживающихся, во многом хаотических, процессов, восстанавливаются политические регулирующие механизмы. Преодоление политического отчуждения осуществляется в различных формах: создание на предприятиях и в учреждениях производственных комитетов, независимых общественных комиссий, развитие многообразных форм взаимной помощи. Это ведет к формированию «общества соучастия», самосознания гражданами своей роли в государстве, повышению личной ответственности за себя и за дела в обществе.

Отчуждение в полном объеме неустранимо, ибо оно, наряду с негативными  своими сторонами, является нормальной характеристикой человека, свидетельствует  о его способностях к самовыражению  и самоотдаче. В целом отчуждение двойственно: способствует самопроявлению человека и одновременно обезличивает его. В ходе обновления общества будут  всегда, в любой общественной системе, возникать новые проблемы и трудности, новые варианты отчуждения.

Одним из параметров бытия  человека является страх. Он лежит в  основе жизни: сама борьба за существование, выживание предполагает страх. Чувство  страха в критических ситуациях  мобилизует силы живого организма. М. Хайдеггер  различает два вида страха: как  реакция на конкретную угрозу и страх (ужас) перед жизнью как таковой. На фоне постоянного напряжения в  условиях ускорения социальных процессов  у многих людей появляется неуверенность  в себе, которая в отдельных  случаях парализует способность  анализировать происходящее. В современных  условиях возник новый страх - перед  виртуальной реальностью: боязнь человека раствориться в искусственной, им же самим созданной среде.

В биологическом существовании  человека страх является предупреждающим  сигналом, а в социальном бытии  страх может укреплять социальные связи. Он сделал возможным возникновение  культуры - через запреты, утверждение  авторитетов, становление культов.

Н.А. Бердяев существование  человека рассматривал через страдание. Оно, как и страх, связано не только с животной стороной человеческого  существования, но и с его духовностью (А. Шпенглер). В христианстве страдание  выступает как божественная кара за грехи. У А. Шопенгауэра основанием морали служит сострадание, при котором  преодолеваются эгоистические побуждения. Страдание - средство к величию души (Ф. Ницше).

Выделяются два основных источника страданий: внешний социально-материальный (страдание от социального угнетения, национального подавления, эксплуатации, болезней, необеспеченности для всех людей прав на труд, образование, жилье, в целом на достойное существование) и внутренний духовный, связанный  с трагическими основа ми жизни. В  космосе, в людях, в природе Земли, полагал М- Шелер в своей работе «Положение человека в космосе», заключена трагичность как важнейший момент существования. Человек страдает от того, что он заключает в себе устремленность к бесконечности и вечности, но поставлен в ограниченные условия существования в мире.

Формы страданий многообразны: от ожидания смерти, страдания от любви  и ревности, конфликтов, от уязвленного  самолюбия, неудач, разочарований, порой  от непонимания собственного предназначения, страдания от бессмысленной случайности, насилия, боли.

Без боли (не только физической, но и духовной, нравственной) люди скатились  бы до уровня самодовольных полуживотных. Люди прибегают к различным средствам  преодоления страдания: некоторые  готовы потерять индивидуальность, подавить сознание (через наркотики, алкоголь, бессмысленные хобби и т.д.). Вместе с тем страдание для человека становится источником положительных  эмоций, самовыражения, самосовершенствования.

Универсальной стороной человеческой психики является фантазия, связанная  с интуицией, присущая чувству и  мысли. Фантазия наполняет человека страхом или надеждой, «окрыляет» деятельность, присутствует в проектах будущего, таится во всяком идеале и  идоле, определяет наше отношение к  жизни и смерти. Фантазия выступает  одновременно как опасное занятие (духовный наркотик, уводящий в мир  грез, маниловские мечтания) и как  благодатное достояние человека (возвышает человека над унылой, часто стандартной повседневностью, стимулирует творчество).

С фантазией тесно связана  игра, соединяющая реальность и воображаемое. Корни культов, религии, мифов, различных  видов художественного творчества уходят в игру. Игра стала формой свободного самовыражения человека, не связанного с достижением какой-либо утилитарной цели, доставляющей наслаждение. По теории К. Гросса, игра представляет собой непреднамеренное самообучение организма, особенно необходимое человеку в раннем возрасте. Й. Хейзинга игру сопоставляет с ритуалом, культом, карнавалом, праздником, спортом. Вслед за Г. Маркузе  Хейзинга противопоставляет естественно-игровое  начало авторитарному внешнему принуждению, в том числе связанному с технизацией  и политизацией щества. В концепции  «играющего человека» он видел осуществление  идеи свободы выбора, «самовозможности». В игре происходит выход из вещного  мира в мир знаков - символов, метафор, а через него - в мир культуры. Игра - сокращенное и обобщенное выражение социальных отношений. Человек  должен выбирать: «быть ничем или  играть» (Ж.-П. Сартр).

Игра - непринужденная деятельность в реальной и воображаемой ситуации по определенным правилам. Субъективная цель игры, ее мотив находятся в  самом процессе деятельности, доставляющем удовольствие, а объективное значение игры заключается в формировании и тренировке физически и духовных способностей, необходимых для осуществления различных видов деятельности и жизни человека. Труд как комбинация физических и интеллектуальных сил, увлекающий работника своим содержанием и способом исполнения, становится игрой. Одновременно труд как интенсивное напряжение - не игра. Профессиональное состязание в так называемом «большом спорте» есть игра и еще в большей степени труд спортсмена-профессионала.