Этические проблемы

Благодаря социально-историч. подходу к анализу морали, марксистская Э. преодолевает антитезу этич. релятивизма и абсолютизма. Та или иная классовая мораль выражает положение различных социальных групп в процессе обществ. производства культуры и ее историч. развития и в конечном счете она так или иначе отражает и объективные законы истории. При этом, если обществ. позиция данного класса исторически прогрессивна и особенно если это позиция трудящихся масс, испытывающих на себе весь гнет социальных противоречий, эксплуатации, неравенства, насилия и др. форм принуждения, а потому объективно заинтересованных в установлении более гуманных, равноправных и свободных отношений, то данная мораль, оставаясь классовой, вносит определ. вклад в нравств. прогресс общества в целом, формирует элементы общечеловеч. нравственности. Особенно это относится к революц. морали рабочего класса, к-рый "...исходя из своего особого положения, предпринимает эмансипацию всего общества" (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 1, с. 425), впервые ставит цель уничтожения классов вообще и тем самым утверждения действительно общечеловеч. нравственности. Т.о., конкретно-историч. подход марксистской Э. к явлениям морали только и позволяет понять соотношение частных, классовых т. зр. в морали с едиными законами поступат. развития нравственности, выявить в противоречивом характере формирования морали в классовом обществе единую линию общечеловеч. нравств. прогресса.

Основание морали – нравств. идей, целей и устремлений марксистская Э. усматривает в конечном итоге в объективных законах поступат. развития человечества. В этом смысле моральные представления есть одна из форм знания людей об их обществ. реальности. Вопрос о том, могут ли моральные понятия и суждения обладать атрибутом истинности и в каком смысле, пока еще не получил однозначного решения в марксистской Э., поскольку, будучи знанием по их предмету и содержанию, по своей логич. форме они не являются адекватными этому содержанию. Нравств. сознание отражает законы обществ. развития в ценностной форме, в форме самодовлеющей идеи добра или долженствования, не выводимой непосредственно из законов истории. Само нравств. сознание, поскольку оно формируется стихийно, неспособно осознать действит. основание и содержание своих представлений, что находило отражение в Э. в виде поисков внеисторич. источников морали. Лишь коммунистич. нравств. сознание, базирующееся на науч. мировоззрении, осознает действит. базис морали, в данном случае историч. необходимость построения коммунистич. общества.

Марксистская Э. отвергает авторитарное толкование нравств. основания. Никакой моральный принцип не является законным просто в силу того, что он провозглашен или санкционирован к.-л. общественным или личным авторитетом, властью гос-ва или др. социального института. Социальная воля, выраженная в морали, имеет не институционный или корпоративный, а всеобщий обществ. характер; может высказываться конкретными индивидами, группами и орг-циями лишь от имени общества в целом (класса, если тот выступает выразителем общенар. интереса, а в пределе – всего человечества). Но поскольку сама обществ. воля имеет объективное основание, не зависящее от чьего-либо усмотрения и власти, в решении вопросов морали правомочно не только коллективное, но и индивидуальное сознание; нравств. авторитет кого-либо зависит от того, насколько правильно он осознает общие моральные принципы и идеалы данного общества (или революц. движения) и отраженную в них историч. необходимость. Объективность нравств. основания как раз и позволяет личности самостоятельно, в меру собств. сознательности, воспринимать и реализовать обществ. требования, принимать решения, вырабатывать для себя правила жизни и оценивать происходящее – подчинение индивида обществ. авторитету происходит здесь путем личного признания законности предъявляемых ему требований.

Здесь встает проблема соотношения  свободы и необходимости, исследования к-рой в совр. марксистской Э. идут в трех осн. направлениях. Во-первых, это выяснение меры реальной свободы людей в зависимости от соотношения их интересов и устремлений с объективными законами истории и существующими обществ. отношениями. Во-вторых, это вопрос о зависимости личной свободы человека от степени его социально-духовного развития, нравств. зрелости, сознательности и т.д. Наконец, это проблема свободы выбора (поступка, линии поведения, обществ. позиции). Правильное определение общего основания морали еще не означает однозначного выведения из него конкретных нравств. норм и принципов или непосредств. следования индивида "исторической тенденции". Поскольку "...история вся слагается именно из действий личностей..." (Ленин В. И., Соч., т. 1, с. 142), это означает, что нравств. деятельность включает не только исполнение, но и творчество новых норм и принципов, нахождение наиболее отвечающих современности идеалов и путей их осуществления. Это определяет и постановку вопроса о нравств. критерии в марксистской Э. Законы историч. развития обусловливают содержание нравств. идей лишь в самом общем виде, не предопределяя их специфич. формы. Поскольку всякая конкретно-целесообразная обществ. деятельность предписывается и оценивается моралью с т. зр. исполнения единого для всех людей и множества частных ситуаций закона – нормы, принципа, идеала, к-рые выступают как собственно моральные критерии, это означает, что экономич., политич., идеологич. и др. конкретные задачи не только не предопределяют решения каждой отд. нравств. проблемы, но, напротив, способы и методы осуществления этих задач оцениваются моралью с т. зр. критериев добра, справедливости, гуманности, честности и т.д. Относит. самостоятельность этих критериев вовсе не в том, что они происходят из к.-л. др. источника, чем конкретные обществ. потребности, а в том, что они отражают эти потребности в наиболее универсальном виде и имеют в виду не просто достижение нек-рых особых целей, а разносторонние потребности обществ. жизни на данной ступени ее культурного развития. Поэтому моралью иногда воспрещаются и осуждаются действия, к-рые могут представляться наиболее эффективными и целесообразными с т. зр. текущего момента, частных задач того или иного конкретного дела. Встречаясь с этим противоречием, этики-немарксисты обычно либо склоняются к прагматически-утилитарной трактовке нравств. критериев, либо усматривают извечный конфликт между требованиями морали и целесообразности, нравственности и политики (экономики). В действительности же это противоречие не имеет абс. характера, а само является выражением определ. социально-историч. противоречий. В ходе прогресса общества и особенно революц. преобразований каждый раз обнаруживалось, что требования обществ. целесообразности, рассматриваемые с т. зр. общих перспектив поступат. развития общества, в конечном итоге совпадают с критериями справедливости, свободы, гуманности, коль скоро нравств. сознание масс выражает их в перспективно-исторической, а потому наиболее универсальной форме. История же социалистич. общества неоднократно показывала, что чисто утилитарный, конъюнктурный подход к решению конкретных задач не только противоречит требованиям коммунистич. нравственности, но и является политически недальновидным, нецелесообразным с т. зр. более широких и отдаленных обществ. целей и последствий. Принесение в жертву коммунистич. гуманности, справедливости, законности, принципиальности, применение аморальных средств якобы во имя "высших интересов" всегда препятствует развитию коммунистич. отношений, нарушает сложный процесс формирования нового человека, т.е. противодействует осуществлению наиболее общих социальных целей. Понимание нерасторжимого единства общесоциального и морального позволяет марксистской Э. впервые рационально разрешить противоречие между моралью и политикой, между целями и средствами, практич. нуждами и нравств. требованиями, обществ. необходимостью и критериями гуманности, между общим моральным принципом и частной целесообразностью. Это противоречие так или иначе абсолютизировала Э., противопоставлявшая возвышенное моральное начало низменности "мирской практики", и его вообще игнорировала Э., апологетически выдававшая законы жизни классового общества за подлинно моральные. Поэтому марксистской Э. должны быть чужды как дух утилитаризма, так и т. зр. абс. морализирования, к-рая претендует на "высший" нравств. суд над объективной необходимостью законов истории.

Марксистская Э. разрешает и традиц. альтернативу мотива и деяния в оценке нравств. деятельности. Моральный поступок человека всегда должен оцениваться как целостный акт, как единство цели и ее осуществления, помысла и свершения. Но это возможно только в том случае, если поступок рассматривается как частный момент всей обществ. деятельности человека. Если применительно к отд. действию его достоинство проявляется лишь через его социально-полезный или вредный результат, то при анализе всей линии поведения человека (индивида или же обществ. группы, партии) вскрываются и становятся очевидными мотивы действий, преследуемые цели, общее отношение данного субъекта к обществу в целом, различным классам, окружающим людям. Такой подход к проблеме позволяет марксистской Э. преодолеть традиц. противопоставление "внешнего" деяния как очевидного для окружающих и "внутр." побуждения как недоступного для достоверного знания др. людей. Реальная проблема соотношения мотива и деяния в оценке приобретает вид связи между общим и частным в поведении, отд. действием и всей нравств. деятельностью. Выяснение характера мотива, к-рый движет человеком, раскрывает более широкий обществ. смысл поступка: насколько сознательно и намеренно совершено действие данным человеком; свойственно ли оно характеру и убеждениям личности; каким образом индивид может вести себя в дальнейшем в иных обстоятельствах. Постановка вопроса о природе мотива только и позволяет рассматривать человека как одаренного личным нравств. сознанием, обладающего свободной волей и способностью самостоят. целеполагания. Коммунистич. нравственность придает первостепенное значение в оценке поступков деянию и его последствиям вовсе не в том смысле, что моральными признаются действия, согласующиеся с обществ. нормами, но мотивированные аморальными побуждениями (соображениями эгоистич. расчета, конъюнктурного приспособления и карьеризма). Здесь имеется в виду, что каждый человек должен сознавать объективное значение своих действий, выверять свои "благие побуждения" реальными потребностями людей, общества, революц. историч. практики. Т.о., речь идет не об умалении значения личного мотива, а об увеличении личной сознательности и ответственности.

Марксистская Э. преодолевает и др. традиц. альтернативы моральных учений – гедонизма и аскетизма, эгоизма и альтруизма, морали спонтанного стремления и ригористич. морали долга. Раскрывая истоки этой альтернативы, заключенные в противоречивой природе антагонистич. общества, наличии в нем противоположных интересов, марксистская Э. ставит эту проблему не в моралистич. плане нравств. проповеди наслаждения или аскетизма, а в социально-историч. плане практич. устранения их противоположности как абсолютной и универсальной. "...Коммунисты не выдвигают ни эгоизма против самоотверженности, ни самоотверженности против эгоизма и не воспринимают теоретически эту противоположность ни в её сентиментальной, ни в её выспренной идеологической форме; они, наоборот, раскрывают её материальные корни, с исчезновением которых она исчезает сама собой" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 236). Относит. противоположность самопожертвования и самоосуществления индивида сохраняется и в социалистич. обществе, пока остается различие общественных и личных интересов. Спорадически она будет появляться и в жизни коммунистич. общества, поскольку всегда будут возникать частные конфликты между людьми, между различными сторонами и соответствующими требованиями обществ. жизни, между отд. индивидом и обществом в целом. Последнее предположение оспаривается нек-рыми совр. марксистами. Но так или иначе выбор между выполнением внешней обязанности и осуществлением внутр. потребности должен всегда совершаться в зависимости от решения др. вопроса – нахождения наиболее адекватных путей сочетания в каждом конкретном случае общественных и личных интересов, так чтобы в конечном итоге вырисовывалась историч. перспектива приведения их к единству. Движение к этой цели и является нравств. оправданием самопожертвования, необходимость в к-ром возникает в нек-рых противоречивых и кризисных ситуациях. Таков путь к научному, марксистскому решению проблемы гуманизма.

Т.о., решение всех этих проблем  в марксистской Э. не является чисто  теоретич. устранением заблуждений этич. мысли прошлого. В отличие от всей предшествующей и совр. бурж. Э., исходящей из констатации существующих отношений и противоречий (к-рые либо апологетически оправдываются, либо просто осуждаются), марксистская Э. исходит из историч. необходимости преодоления этих противоречий. Это обстоятельство и предопределяет действенно-практич. характер марксистской Э.

Принципиально иначе решается в марксистской Э. и проблема построения системы этич. категорий. Правда, и здесь существуют различные подходы к осуществлению данной задачи. По-видимому, следует признать неправомерным решение этой проблемы по ценностному критерию, а также простое дополнение традиц. этич. понятий нек-рыми новыми понятиями коммунистич. морали (коллективизм, интернационализм и др.) – теоретич. категории Э. ставятся здесь в один ряд с понятиями нравств. сознания. Наиболее перспективным можно считать путь воссоздания в системе категорий Э. действит. структуры морали как целостного обществ. образования, обладающего множеством сторон и моментов. В основу такой системы можно предложить категории моральной деятельности, нравств. отношений и морального сознания, к-рые отражают три осн. стороны морали – содержание предписываемых и оцениваемых нравственностью действий и их нравств. мотивация как специфич. сторона обществ. деятельности в целом; способ регуляции этой деятельности моралью, выражающийся в совокупности обществ. связей, направляющих и контролирующих индивидуальное и коллективное поведение; наконец, идеальное отражение деятельности и отношений морали в сознании и их специфич. нравств. обоснование. Категория нравств. деятельности обнимает след. моменты морали: структура отд. поступка и составляющие его элементы (мотив, побуждение, намерение, выбор, решение, деяние, цели и средства, последствия); общая линия поведения индивида (в т.ч. нравств. привычки, навыки, склонности, убеждения, чувства); нормы поведения и нравы общества, составляющие в совокупности его нравств. образ жизни в целом. Анализ структуры нравств. отношений и нравств. сознания позволяет установить действит. соотношение таких категорий, как нравств. требование, обязанность, долг, ответственность, достоинство личности, совесть, отражающих различные формы отношения личности к обществу, а также взаимосвязь таких категорий, как норма, моральное качество, оценка, нравств. принцип, обществ. и нравств. идеалы, добро и зло, справедливость, смысл жизни, назначение и счастье человека, составляющие логич. каркас всякой системы морали и наполняющиеся каждый раз иным содержанием. Здесь следует иметь в виду, что данные категории нравств. сознания и отношений, с одной стороны, употребляются самим массовым моральным сознанием, а с другой, выступают в качестве теоретич. аппарата Э. В первом случае эти понятия употребляются как нормативные, во втором – эта нормативная форма нравств. представлений выступает уже как объект теоретич. анализа, а его логич. форма отражает вскрываемую за обыденными нравств. понятиями структуру моральных отношений, что и выражается в соответствующей системе категорий Э. Поэтому-то Э. марксизма, впервые научно решающая вопрос о соотношении теории морали и нравств. сознания, может не только обосновывать те или иные нравств. представления (нормативная Э.), но и исследовать присущий им способ отражения, логику историч. развития морали, законы формирования нравств. сознания личности и т.д.

В последние годы внимание марксистских исследований к проблемам  Э. и морали значительно возросло. В 60-е гг. в Советском Союзе  и за рубежом был опубликован  целый ряд работ, посвященных  освещению общего содержания марксистской Э. в целом и ее отд. проблем, раскрытию  гуманистич. смысла идей коммунистич. нравственности, нравств. аспектам коммунистич. воспитания, критике совр. бурж. морали и этики. В Ин-те философии АН СССР в 1960 создан сектор этики, а в ряде ун-тов страны – спец. кафедры. Практич. значение Э. для решения социальных проблем совр. эпохи и, в частности проблемы формирования всесторонне развитой личности может быть реализовано только в тесном взаимодействии с др. науками – социологией, психологией, теорией обществ. воспитания, педагогикой, а также эстетикой, с к-рыми Э. имеет ряд пограничных проблем.

Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Святое семейство, Соч., 2 изд., т. 2, с. 132–51, 205–08, 219; их жe, Нем. идеология, там же, т. 3, с. 45–47, 70, 182–84; 168–69, 418–19, 432–33; Маркс К., Морализирующая критика и критизирующая мораль, там же, т. 4; Ленин В. И., О коммунистич. нравственности, 3 изд., М., 1969; Шишкин А. Ф., Из истории этич. учений, М., 1959; его же, Основы марксистской Э., М., 1961; Энгст Я., Нек-рые проблемы науч. Э., пер. с чеш., М., 1960; Селиванов Φ. Α., Э. Очерки, Томск, 1961; Марксистская Э. Хрестоматия, Μ., 1961; Архангельский Л. М., Категории марксистской Э., М., 1963; Бандзеладзе Г., Опыт изложения системы марксистской Э., Тб., 1963; Иванов В. Г., Рыбакова Н. В., Очерки марксистско-ленинской Э., [Л.], 1963; Шварцман К. Α., Э... без морали, М., 1964; Попелова И., Этика, пер. с чеш., М., 1965; Против совр. бурж. Э., М., 1965; История философии, т. 6, кн. 2, М., 1965; Самсонова Т. В., Теоретич. проблемы Э., [М.], 1966; Киссель Μ. Α., Эмдин М. В., Э. Гегеля и кризис совр. бурж. Э., [Л.], 1966; Дробницкий О. Г. и Кузьмина Т. Α., Критика совр. бурж. этич. концепций, М., 1967; Актуальные проблемы марксистской Э. Сб. ст., То., 1967; Вундт В., Этика, пер. с нем., [т. 1–2], СПБ, 1887–88, Ланге Η., История нравств идей 19 в., ч. 1, СПБ, 1888, Иодль Φ., История Э. в новой философии, пер. с нем., т. 1–2, Μ., 1896–98, его же, Э. и политич экономия, 2 изд., СПБ, 1898, Гюйо Μ., История и критика совр. англ. учений о нравственности, пер. [с франц.], СПБ, 1898, его же, Происхождение идеи времени. – Мораль Эпикура и ее связь с совр. учениями, СПБ, 1899, Φризо Л., История нравств. философии, пер. с итал., СПБ, 1902, Паульсен Ф., Основы Э., пер. с нем., Μ., 1906, Hartmann Ν., Ethik, В.–Lpz., 1926, Ross W. D., The right and the good, Oxf., 1930, его же, Foundations of ethics, Oxf., 1939, Dewey J. and Tufts J. Η., Ethics, N. Y., [1938], Dewey J., Human nature and conduct, [Madison, 1944], Moore G. Ε., Ethics, L.–[а. о.], 1944, его же, Principia ethica, Camb., 1959, Oakley H. D. [ed.], Greek ethical thought from Homer to the Stoics, Boston, 1950, Воurke V., Ethics. A textbook in moral philosophy, N. Y., [1951], Carritt Ε. F., Morals and politics, Oxf., [1952], Εdel A., Ethical judgement The use of science in ethics, Glencoe, 1955, Niebuhr R., An interpretation of Christian ethics, N. Y., 1956, Nowell-Smith P. H., Ethics, Oxf., 1957, Oesterle J. A., Ethics, the introduction to moral science, Englewood Cliffs (Ν. Υ.), 1957, Broad С. D., Five types of ethical theory, Patersson, 1959, Brandt R. B., Ethical theory. The problems of normative and critical ethics, Englewood Cliffs (Ν. Υ.), 1959, Maritain J., La philosophie morale, [t. 1], Ρ., 1960, Hill Th. Ε., Contemporary ethical theories, Ν. Υ., 1960, Stevenson С. L., Ethics and language, New Haven, [1960], Beauvoir S. de, Pour une morale de l'ambiguité, [Ρ., 1962], Hare R. M., Freedom and reason, Oxf., 1963, Sartre J.-P., L'être et le néant, [Ρ., 1965] См. также лит. при ст. Мораль, Нравственное сознание, Нравственной санкции теории, Эмотивизм, Экзистенциализм.