Виды соучастников, основания и пределы их уголовной ответственности

     2.1 Исполнитель как вид соучастника 

     Согласно  части второй статье 34 Уголовного Кодекса  исполнителем признается лицо, непосредственно  совершившее преступление. Это означает:

     - в содеянном лицом должны быть  признаки объективной стороны  деяния, предусмотренные диспозицией  статьи Особенной части Уголовного  Кодекса;

     - в виновном отношении лица  к содеянному должно найти  прямое отражение то обстоятельство, что оно совместно с другими  (другим) соучастниками выступило  в данном конкретном случае  именно как исполнитель (соисполнитель)  преступления.

     Виновное  отношение исполнителя к содеянному включает в себя осознание общественно  опасного характера своего поведения  и присоединяющегося к нему поведения  другого соучастника, предвидение  общего результата от сложения усилий (интеллектуальный элемент умысла) и согласованность волеизъявления с волеизъявлением другого соучастника (волевой элемент умысла).

     Статья 33 Уголовного Кодекса впервые указывает  на посредственное исполнение (причинение):

     Таким образом, под исполнением преступления следует понимать не только непосредственное совершение действий, образующих состав преступления, не только использование с этой целью различного рода предметов, приспособлений, частей и тому подобное, но и животных и даже людей при так называемом посредственном причинении, то есть при использовании людей в качестве орудий преступления⁵.

     - причинами, заложенными в самом  исполнителе (невменяемость, несовершеннолетие);

     - ошибкой в основных элементах,  образующих объективную сторону  состава, если она вызвана самим  причинителем или он ей воспользовался;

     - физическим или психическим насилием, заставившим исполнителя действовать  помимо воли и желания;

     - отношениями власти и подчинения (исполнение приказа).

     Однако  не может быть посредственного причинения при неосторожных действиях, которыми созданы условия, благоприятствующие общественно опасным действиям  несовершеннолетних или невменяемых⁶.

     Например, исполнителем должностного подлога  может быть только должностное лицо. Ответственность других соучастников, не обладающих этими признаками, согласно статье 34 Уголовного Кодекса, может  иметь место только как подстрекателей, пособников или организаторов этих преступлений. 

     2.2 Организатор как вид соучастника 

     Согласно части 3 статьи 33 Уголовного Кодекса “Организатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими”.

     Таким образом, наука уголовного права  и судебная практика признают наличие  двух форм организаторской деятельности, к которым относятся:

     - организация и руководство преступными группами;

     - организация и руководство совершением конкретного преступления.

     М.И. Ковалев дает такое определение: “Организаторами являются лица, которые:

     а) организуют преступление, то есть не только склоняют другое лицо к преступлению, но и сами участвуют в его совершении в качестве непосредственных исполнителей, наряду с лицами, втянутыми ими в преступление;

     б) руководят непосредственным совершением  преступления в качестве главарей, руководителей, распорядителей преступной деятельности, независимо от того, участвуют  они при этом в физическом выполнении состава преступления или совершают  только действия, которые способствуют успеху преступной деятельности физических исполнителей преступления”.

     При рассмотрении дел о преступлениях  несовершеннолетних, совершенных с  участием взрослых, нужно скурпулезно  обнаруживать нрав отношений междуподростком  и взрослым, потому что эти данные могут иметь существенное значение для установления роли взрослого  в вовлечении несовершеннолетнего  в совершение преступления или антиобщественных действий. Теория и практика  акцентируют  две вариации вовлечения:

     - неконкретизированное. Действия взрослого лица представляют собой пропаганду преступного образа жизни, вербовку новых сторонников преступного мира, обеспечивающую пополнение преступных рядов и не направленную на привлечение несовершеннолетнего к совершению определенного преступления;

     - конкретизированное. Заключается либо в склонении подростка к участию в задуманном взрослым преступлении в качестве соисполнителя или пособника, либо в формировании у несовершеннолетнего самостоятельного умысла на совершение определенного деяния⁷.

     Именно  конкретизированное вовлечение вызывает немало трудностей в квалификации, поскольку действия взрослого содержат помимо вовлечения несовершеннолетнего  в совершение преступления признаки иных составов преступлений.

     Пленум  Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении “О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних” справедливо признает, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления или антиобщественных действий считается оконченным в момент совершения действия независимо от того, стал несовершеннолетний участвовать в подобных действиях или нет. Если не стал, то действия взрослого лица должны оцениваться по совокупности преступлений как оконченное вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и приготовление к нему группой лиц по предварительному сговору либо без этого признака в зависимости от возраста несовершеннолетнего. 

     2.3 Подстрекатель как вид соучастника 

     Часть 4 статьи 33 Уголовного Кодекса гласит: “Подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом”.

     Объективная сторона деятельности подстрекателя  характеризуется совершением активных действий, направленных на возбуждение  у исполнителя либо иных соучастников решимости совершить преступление. Очевидно, что сам характер подстрекательства  исключает его совершение путем  бездействия. Законодательство большинства  стран, в том числе и российское, в принципе отвергает возможность  неосторожного подстрекательства, следовательно, предполагает только умысел, причем прямой, ибо волевая сторона деятельности подстрекателя заключается в желании видеть преступление совершенным⁸. Желание подстрекателя, чтобы исполнитель сделал, как тот подсказал, внушил ему, то есть видеть преступление совершенным или начатым, является необходимым компонентом подстрекательства.

     Законодатель  прямо указывает конкретные способы  подстрекательства. К ним относятся  принуждение и угрозы, приказ, убеждение, обещание вознаграждения или дачу его, обещание выгоды от совершенного преступления, просьбу и другое. Следует отметить, что трудно определить в абстрактном плане действенность того или иного способа подстрекательства. Как пишет М. И. Ковалев, “для того, чтобы принудить человека помимо его воли к совершению каких-либо нежелательных действий, порой употребляются весьма жесткие средства, но они разбиваются, натыкаясь на стойкость и несокрушимую волю человека. Однако иногда бывает и так, что незначительный жест, едва заметное движение глаз, вскользь брошенное слово являются достаточными, чтобы человек согласился на самый серьезный по своим последствиям поступок”. При большом разнообразии способов подстрекательства следует заметить, что формы такой деятельности ограничены. Они определяются способом общения и передачи информации от одного человека к другому. Поэтому формами подстрекательства являются устная или письменная, а также конклюдентные действия. Последняя форма в судебно-следственной практике встречается достаточно редко и в основном используется на месте совершения преступления. Таким образом, со стороны объективной, подстрекательство представляет собой совершение активных действий, направленных на склонение другого лица к совершению преступления.

     Со  стороны субъективной, в подавляющем  большинстве случаев подстрекательство  совершается с прямым умыслом, при  котором виновный желает наступления  общественно опасных последствий и при этом всегда предвидит все  фактические обстоятельства, которые образуют преступления, а также  развитие причинной связи между своими действиями и совершением преступления. 

     2.4. Пособник как вид соучастника 

     Согласно  части 5 статьи 33 Уголовного Кодекса  РФ “Пособником признается лицо, содействовавшее  совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств  или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а  также лицо, заранее обещавшее  скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее  приобрести или сбыть такие предметы”⁹.

     Объективная сторона пособничества характеризуется  совершением деяний (в большинстве  случаев действий, но иногда и бездействий) направленных на содействие исполнителю  либо иным соучастникам в совершении преступления. По своей объективной  роли в преступлении, совершаемом  сообща двумя или большим количеством  лиц, пособник, за редким исключением, всегда менее опасная фигура, чем  другие соучастники. В самом деле, инициатива совершения преступления принадлежит  не ему, он не руководит преступной деятельностью других лиц, не выполняет  объективной стороны состава  преступления, предусмотренной статьями Особенной части. Пособник лишь содействует  исполнителю преступления в осуществлении  его преступного намерения, не выполняя при этом действий, входящих в объективную  сторону состава преступления исполнителя.

     Устранение  преград, в отличие от предыдущего способа пособничества, может быть выражено как путем активных действий (например, взлом входной двери с целью совершения убийства находящегося в квартире потерпевшего, повреждение сигнализации или отключение электросети для совершения квартирной кражи, нахождение на страже с целью предупреждения чьего-либо вмешательства), так и путем бездействия при несовершении лицом действий, которые он мог и обязан был совершить. Наряду с этим возможно осуществление именно пособнических (а не каких-либо иных) деяний путем бездействия. В этих случаях в причинной связи с наступлением общественно опасных последствий находится не обещание воздержаться от исполнения возложенных на лицо обязанностей, а само неисполнение таких действий¹⁰.

     Для постижения сути пособничества, его  объективной роли в совершении правонарушения большую роль играет вопрос этиологической связи. Дело в том, что пособник может  содействовать преступлению лишь в  том случае, если его деяния хронологически предшествовали или происходили  одновременно с усилиями исполнителя. Но если же действия пособника относятся  ко времени, когда действия исполнителя  было окончено, то есть не находятся  с этим деянием в причинной  связи, то они не могут быть признаны пособничеством. По этой причине укрывательство преступления, происходящее уже после  того, когда преступление совершено, не может быть признано пособничеством.

     Заключение

     Институт  соучастия представляется одним  из важнейших уголовно-правовых институтов, в понятии “соучастие в преступлении”  находит отражение и фиксируется  в уголовном законе специфическая  преступная деятельность, что предопределяет характерные черты квалификации содеянного и пределы ответственности  соучастников в небольшом отличии  от ситуации.

     Рассмотрение  вопросов, связанных с понятием соучастия, его сущности в отечественном  уголовном праве, конструкции института  соучастия, позволяет сделать вывод  о том, что законодатель и практика следственных и судебных органов  по применению законодательных норм исходят из принципа индивидуальной ответственности каждого соучастника  за виновно совершенные им уголовно-наказуемые деяния.

     Всеобщими критериями правильной квалификации содеянного соучастником преступления являются: правильное определение вида соучастия, выяснение того, предусмотрено или нет в диспозиции статьи Особенной части Уголовного Кодекса к исполнителю, и к иным соучастникам преступления.

     Многочисленными юристами соучастие признается одной из сложных проблем в общем учении о преступлении, в ней переплетаются вопросы общих оснований уголовной ответственности, вины, причинной связи и так далее. В сфере института соучастия все эти проблемы приобретают свою специфику и нуждаются в специальном рассмотрении. Касаясь отдельных вопросов, я старалась осмыслить взгляды ученых на эту проблему, найти пересечение пределов и границ даваемых ими понятий соучастия и форм соучастия, совместности и разрозненности действий преступников и тому подобное.

     Определенно ясно, что на настоящий момент в  теории и законодательстве не поставлена точка в изучении проблем, связанных  с соучастием, определения его юридических и криминологических пределов. И в первую очередь это крепко связано с обновляющимися социальными отношениями, а именно с все набирающей обороты организованной преступностью, которая приобретает качественно новые формы соучастия, в связи с чем, некоторыми авторами уже ставится вопрос о переосмыслении понятия соучастия. Поэтому, неувязка форм соучастия в уголовном праве выходит на новый виток собственного изучения. Решение этой проблемы предстоит искать и законодателю, и науке, и практическим работникам, поскольку борьба с организованной преступностью подразумевает глубокие криминологические знания о самом явлении, затем адекватное отражение данного явления в законе и, наконец систему продуманных общих и особых граней по локализации данной преступности.