Тверь - от края до региона

е

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

Федеральное государственное  образовательное учреждение

высшего профессионального  образования

«Тверской государственный  университет»

 

 

Реферат  по теме:

Тверь – от края до региона

Студентки первого курса  магистратуры специальности социология

                               

                                                                                                  Рассказовой М.А

 Преподаватель:

д.ф.н., профессор 

Б.Л. Губман

 

 

 

 

 

 

                                              

 

 

 

 

                                            Тверь 2012

 

Оглавление

Введение

1. Тверской край в XVIII веке
2. Торговое и социальное развитие в конце XVIII Тверского региона
3. Тверской регион как культурная столица

Список использованной литературы 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Тверская губерния прошла большой путь в истории, захватив самые яркие ее эпизоды. Менялся  не только правительственный состав города, но и облик, само значение Тверской губернии. Это сейчас мы можем назвать  Тверь регионом, а в период ПетраI и ранее Тверь называли краем, не уделяя внимания тонкой переходной грани от одного к другому. 
На основе статей и работ Тверской области, края, региона, хотелось бы рассмотреть какой путь прошла Тверь от края к региону и подумать над вопросом: Могла ли Тверь стать культурной столицей?

Так как специфика данных была такова, что:

- наблюдалось преобладание бывших монастырских крестьян;  
- через тверские земли проходило большое количество торговых путей, связывающих с губернию с соседними, более развитыми, в том числе с Санкт- Петербургской и Московской;  
- по количеству крестьян отходников Тверская губерния заметно опережала соседние;

—Каждый город имел свою специализацию.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Тверской край в XVIII веке

Преобразования в России первой четверти XVIII в., затеянные Петром I, заметно повлияли на положение  Тверского края и его роль в  экономической жизни государства. Конечно, перемены не были внезапными, а совершались постепенно. Сам  Пётр, можно сказать, с юных лет был связан с Верхневолжьем. 
Он совершал походы со своими «потешными полками» из знаменитого села Преображенского в Калязинский монастырь, где царя принимали в специально выстроенном дворце. А на другом конце обширного Тверского края, в Торопце, для охраны западных границ России разместили четыре полка московских стрельцов. Именно они, вступив в сговор с царевной Софьей, стали участниками Стрелецкого бунта и пошли на Москву. Бунт подавили, а полсотни опальных стрельцов доставили в колодках в Торопец и здесь казнили. 
В то же время Торопец оставался купеческим городом. Местные купцы продавали юфть, сафьян, лён и другие товары в Москве, Смоленске, торговали и за границей — в Германии, Голландии, Дании и, что удивительно, в Китае. Пётр, высоко ценивший инициативность и предприимчивость, снизил для торопчан торговые пошлины. 
Царь не раз бывал в Твери. 27 августа 1700 г. он приехал в город в связи с военными нуждами перед походом на Нарву. Прибыв в Тверь на день раньше армии, Пётр велел соорудить плашкоутный мост через Волгу. Лодки, которые назывались «романовками», были соединены вместе, а удерживали их увесистые камни, игравшие роль якорей. Сообразительность царя весьма впечатлила тверитян. 
Местный историк Давид Карманов описывал строительство моста из лодок со всей подробностью. Этот тверской эпизод биографии Петра овеян поистине легендарным ореолом. В. И. Колосов в книге «Прошлое и настоящее г. Твери» (Тверь, 1994) приводит рассказ одной из старушек, возможно, ставшей свидетельницей встречи тверитян с Петром и возведения первого в Твери моста: «Подъехал царь Пётр к Волге — перевоз есть, а моста нет. Стоят на берегу бабы с рассадой. Царь спрашивает их: «Почем, бабы, рассада? — «Да что, батюшка, ваше царское величество, рассада-то — денежка, да перевоз — полушка». Царь говорит: «Подать сюда голову!» 
Прибегает голова. Царь и накинулся на него: «Почто, — говорит, — моста нет?». Тот отозвался, что денег нет. Царь приказал выдать деньги и наказал голове, чтобы мост был готов, когда он (Пётр) вернется из Воронежа. Вернулся Пётр, а моста нет. Рассердился царь не на шутку, потребовал голову. «Батюшка, ваше царское величество, что станешь делать? — говорит голова. — И деньги есть теперь, и материал есть, да ума нет». А голова-то был плешив. 
Царь позвал его поближе, поплевал на ладонь да как ударит по лысине. «Вот, — говорит, — коли у тебя ума нет, так я тебе его прибавлю». И приказал выписать какого-то строителя, чтобы непременно мост через Волгу хороший поставить»... ¹Тогда же в Твери были устроены склады «провиантского хлеба». Отсюда зерном, крупами и сухарями снабжалась не только армия, но и взятые Петром города, а также Санкт-Петербург. 
Бывая в Твери, Пётр останавливался в Жёлтиковом монастыре. Эта обитель пользовалась особым покровительством самодержца. В начале XVIII в. по велению Петра Великого в монастыре построили церковь Алексия Божия человека во избавление от болезни царевича Алексея Петровича. Одновременно при храме устроили каменные чертоги, где, вероятно, останавливался Пётр. 
Бытует предположение, что впоследствии, когда Алексей Петрович впал в немилость, эти чертоги служили местом заточения царевича. В одном из устных сказаний передается следующее: «Пётр приехал однажды к сыну, запер за собою дверь и долго объяснялся с заключённым. Наконец, монарх вышел в величайшем гневе. Вошедшие увидели наследника престола поверженным на землю. Он лежал без чувств, из носа и ушей его текла кровь». 
Зная крутой нрав Петра, его вспыльчивость и пристрастие к собственноручной расправе, можно поверить в достоверность этого предания. Равно как и в то, что однажды Пётр пытался утопить царевича в одном из омутов Тьмаки. А омут этот затем якобы стал называться Петровским. Однако всё же эти рассказы можно скорее отнести к области легенд, ибо не имеется никаких точных данных о том, что покои при церкви Алексия Божия человека служили темницей для царевича. 
Более того, установлено, что Алексей Петрович останавливался здесь несколько раз и на очень короткое время. А вот сам Пётр, не склонный к роскоши, очень вероятно, останавливался в этих скромных, укрытых от постороннего глаза чертогах во время своих проездов через Тверь. Косвенно это подтверждает и тот факт, что в зимних настоятельских кельях показывали комнату, в которой императрица Елизавета Петровна останавливалась 11 января 1745 г. 
В память о посещении монастыря высочайшей особой позднее даже вылепили вензелевое имя императрицы. По всей видимости, чертоги, устроенные при церкви Алексия Божия человека, предназначались именно для остановок монарших персон, подобно тому, как построенный впоследствии Путевой дворец служил местом отдыха Екатерине II. 
Сохранилось свидетельство и о пребывании Петра в старом доме купца Алексея Григорьевича Арефьева, где государь изволил «кушать и ночевать». А подавали здесь Петру его любимую жареную утку с солёными лимонами и угощали взваром, который пришёлся царю по вкусу. Взвар этот готовили так: брали пива, брусники, клюквы, клали туда же мёду и стручок перца, потом всё это наливали в кандейки (высокие горшки с узким горлом), запечатывали или замазывали и ставили в печь. 
Пётр пил этот взвар из своего серебряного ковша с орлами, а затем подарил «посудину» на память Арефьеву. Похожий ковш хранится нынче в Музее тверского быта. По преданию, царь жаловал купца не только за гостеприимство, но и за то, что тот «уж очень был до народу хорош». 
В 1707 г., когда войска шведского короля Карла XII имели возможность продвинуться в глубь России, по указу Петра местные крестьяне под руководством «первого российского арифметика и геометра» Леонтия Магницкого возвели новые укрепления Тверского кремля. И хотя в той войне крепость не «пригодилась», она долгие годы поддерживалась, что называется, в боевой готовности. 
Северная война, конечно, не могла не повлиять на жизненный уклад тверских крестьян и посадских людей. Тысячи мужчин пошли в армию или были заняты на принудительных работах, связанных с военными нуждами. Горожане платили налоги в большем размере, посадских людей «по государственному делу» посылали и в другие города. Калязинские и кашинские каменщики, плотники, другие мастера строили Кронштадтскую крепость. 
Крестьян же принудительно отправляли осваивать «новозаво-ёванные» земли. Деревни и сёла края пустели. Например, в 1709 г. в селе Сандово из 15 дворов и деревнях Раменье, Якшино, Кунино, Хрепелево (Бежецкий Верх) три двора опустели из-за отправки крестьян в солдаты, в пяти дворах хозяева умерли, еще в пяти бежали... Остальные были «откомандированы» на строительные работы в Санкт-Петербург. 
В последующие годы убыль населения стала ещё заметней. Война, тяжкий труд, голод и болезни привели к появлению большого количества беглых крестьян, рекрутов, посадских людей. Многим беглым попросту было некуда вернуться (хозяйства-то разорены), большинство из них промышляли разбоем. В 1711 г. в Тверском уезде появилось столько разбойников, что все силы власти бросили на поимку «лихих людей». Пришлось даже приостановить сборы налогов и рекрутский набор.

 

 

2. Торговое и  социальное развитие в конце  XVIII Тверского региона

Крестьянство было самой многочисленной социальной прослойкой, а земледелие — основным занятием жителей Тверской губернии. Правда, труд на земле был довольно рутинным. Пахали сохой на одной лошади, рыхлили землю деревянной бороной. Наибольший урожай на местных почвах давала рожь, хотя в больших количествах сеяли и овёс, ячмень, пшеницу, гречиху, горох, возделывали также лён и коноплю. Вполне успешно развивалось огородничество. В Вышневолоцком, Краснохолмском, Весьегонском уездах уже в 1780-е гг. выращивали картофель, который тогда называли «земляными яблоками». В Ржевском уезде стараниями местных крестьян хорошо приживались плодовые деревья. 
Посевные площади по-прежнему увеличивались посредством вырубки леса под пашню. На исходе столетия лесные массивы изрядно поредели, особенно в Кашинском и Бежецком уездах. На новых участках работали в среднем от двух до четырёх лет, а в более плодородных местностях — в Кашинском, Бежецком, Калязинском, Весьегонском, Краснохолмском, Новоторжском уездах — более пяти лет. При этом зерна, выращиваемого в тверских пределах, хватало не только на пропитание, но и на продажу. Значительное количество хлеба ежегодно поставлялось в Петербург. 
Крестьянская семья могла позволить себе содержать двух лошадей, двух коров и прочий домашний скот. Во второй половине столетия коренным образом изменилась промысловая деятельность крестьян. Это было связано с работой Вышневолоцкой водной системы. Появились новые специальности, в частности, коноводство и лоцманство. Чтобы посвящать себя таким занятиям, нужно было располагать некоторой свободой. Этими промыслами занимались те из помещичьих крестьян, которых называли «семьянистыми», то есть зажиточными. Тяжёлое ремесло лоцмана требовало постоянной занятости, что при крепостном праве, конечно, не всегда было возможно. К тому же лоцман должен был обладать известной самостоятельностью: ведь он выступал как работодатель и нанимал коноводов и рабочих. На долю крепостных выпадала чёрная работа — они разгружали суда, трепали пеньку и др. 
Промыслом, связанным с судоходством, более всего занимались крестьяне Вышневолоцкого уезда, обеспечивая прохождение судов по порожистой Мете. Коноводство и извоз широко распространились в Тверском и Новоторжском уездах. 
В Тверской губернии занимались и строительством барок. В судостроении были задействованы жители Корчевского, Старицкого, Зубцовского, Новоторжского, Тверского, а особенно Вышневолоцкого и Осташковского уездов. Например, на Цне строилось 60 барок, 30 полубарок и 200 лодок в год. Только в одной Осугской волости Новоторжского уезда делали до 80 барок ежегодно. При этом на изготовление одной требовалось примерно 90 рабочих дней. 
Развивавшееся в крае судоходство не могло обойтись без коноводов. На работу они выходили весной, с началом навигации. Летом, когда реки мелели, коноводы возвращались к сельскохозяйственным занятиям. Осенью, в сезон, они вновь успевали сходить «в рейс», зимой же «переключались» на извоз, который в удалённых от водных путей районах становился самостоятельным промыслом. 
А в некоторых уездах крестьяне занимались преимущественно тяжелой, черной работой. В Ржеве тысячи крестьян всю зиму трепали и грузили пеньку, за что получали сущие копейки. А жители Зубцовского района сопровождали суда на участке от Гжатска до Твери. Крестьяне Весьегонского уезда отправлялись в Вышний Волочёк и Боровичи, чтобы уже отсюда сопровождать суда до Петербурга или плоты по Мологе до Ярославля и Рыбинска.

 

 

3.Тверской регион  как культурная столица

Исторически Тверь давно  состоялась как столица: сначала  Тверского княжества, в новое  время – Тверской губернии, в  новейшее – Тверской области. Поэтому доказывать свое положение исторически главного города региона ей не надо. А вот подтверждать этот статус, или нравственное, культурное, инновационное, событийное, архитектурное и прочее лидерство, – следует постоянно, подтягивая тем самым за собой другие города и веси подопечного края. Столица – это обязательно лидирующий город, причем во многих направлениях, но в первую очередь – в культурном движении.  
Тверь, конечно, древний город, без малого – тысячелетний. Однако от седой древности остались только три реки, имеющие по-прежнему градообразующее значение и украшающие город там, где их течение не скрыли унылые фасады производственных построек, неряшливые палатки новых торговцев и рестораторов, непроницаемые заборы «долины нищих» или стихийно заросшие берега. За пределами двух мостов, на главных фасадах города – каковыми являются речные магистрали, практически нет красивых зеленых зон, общественных зданий и танцевальных или музыкальных площадок, цветников, малых архитектурных форм, парковой пластики, видовых точек, променадов и т.д., которые должны были бы позиционироваться на набережные и работать на образ города. Сейчас же, коли глянуть на наши набережные, то возникнет образ не только не столичный, а вообще не городской, а некоего странного поселения или полузаброшенной промзоны. Но грех вполне исправимый; при настойчивой работе результаты вполне можно увидеть и при жизни.  
Практически не сохранила Тверь и своего средневековья. Кремль выгорел в XVIII веке, прихватив с собой близлежащие посады с их постройками гражданского назначения. Большинство церквей и монастырей, находившихся некогда в городских границах, уничтожили последующие столетия, главным образом – двадцатое. Так что в смысле древностей не тягаться нам с Новгородом или с Псковом, сохранившими памятники «старины глубокой».  
Зато Тверь дворянского периода жива. А если вспомнить, что Екатерина II отстраивала наш город как образцовый для всей России, а великая княгиня Екатерина Павловна сделала из него практически третью столицу империи – здесь-то нам и карты в руки! И эти обстоятельства, в частности, обязывают Тверь на лидерство, по крайней мере, в регионе. К XVIII, XIX и началу XX столетий относится и большинство исторических персонажей и деятелей культуры, своим творчеством или биографиями связанных с тверским краем. Классический период был одной из самых ярких страниц тверской истории во всех отношениях. Однако без труда могу назвать несколько выдающихся памятников нашей истории, которые свидетельствуют об амнезии потомков: Екатерининский дворец (XVIII-XIX вв.), Пролетарка (нач. XX в.), леонидовский Дворец пионеров и Речной вокзал (оба – 1930-е гг.). Все они стоят не сами по себе, а влияют на среду вокруг них и являются вопиющими образцами беспамятности и дурного хозяйствования. Никакую Тверь не чтим: ни советскую, ни императорскую! И властям и горожанам, т.е. каждому из нас и всем вместе необходимо сделать все возможное, чтобы сохранить, восстановить и благоустроить культурный ландшафт города, в котором мы живем. Хорошо бы нам попристальней вглядеться в наше прошлое, постараться понять этот исторический образ, атмосферу, увидеть даже бытовые мелочи, а не увлекаться ложно понятыми «народными гуляниями», в форме которых отмечаются без разбору почти все тверские праздники. Это тем более важно и потому, что XX век не знал такого города, как Тверь, и имя надо восстанавливать не только вербально. Разумно же воспринятые традиции не помеха движению в ногу со временем.  
Но одних традиций для подтверждения высокого статуса недостаточно. Необходимо неустанное стремление к обновлению: создание благоприятных условий для творческой активности, предоставление лучших площадок для молодежных инициатив, создание сети клубов по интересам, различных выставочных залов, проведение скульптурных пленэров и архитектурных конкурсов, даже если они не всегда заканчиваются практическим результатом, но возбуждают работу интеллекта, оттачивают вкус, дают свободу дискуссиям, направляют усилия в контекст актуального поиска. Для культурных инноваций в городе остро необходим центр современного искусства. Однако не может он возникнуть на пустом месте или только волевым порывом. Для его создания нужна соответствующая атмосфера, инициатива, новые творцы и зрители, которых тоже надо учить ходить по непроторенным дорожкам. Кроме свободы проявления это дает еще и подпитку здоровым амбициям. Если же мы хотим быть лидерами, мы обязательно должны поддержать разумные амбиции молодежи и творцов с их неформальными проявлениями, а не разгонять их по окраинным резервациям города, где жизни-то почти нет (к примеру, университетский городок на Соминке). Интеллектуальные, живые, амбициозные молодые лица должны быть видны на наших улицах, потому что это тоже признак столичности.

 Нужно постоянно писать  о происходящем во всех широко  и не широко доступных СМИ. Есть немало интернет-рассылок и сайтов, которые предоставляют слово регионам. В частности, в «Новостях регионов», ежедневно размещаемых Министерством культуры РФ, есть информация о культурных событиях всей России: Сахалина и Вологды, Калининграда и Алтая, Подмосковья, Петербурга и Дагестана. Ни разу не приходилось прочитать там новости «с наших полей».  
Если сумеем это сделать, может и получится стать не только столицей Тверской области, но и культурной столицей страны или Европы.

 

 

Список использованной литературы:

Михня С.Б. История Тверской земли с древнейших времен до наших дней. Тверь. 2008. 480 с.

 

Электронные ресурсы:

http://biz-ter.ru/articles/mag20?art_id=368&gr=91

 

¹ Михня С.Б. История Тверской земли с древнейших времен до наших дней. Т. С. 348.