Нелегальная миграция: результаты социологического исследования в регионах России

Разумеется, решение столь  необычной задачи  (в ответ на столь же необычную и опасную ситуацию) предполагает разработку и реализацию очень непростой и достаточно затратной программы, обеспечивающей, помимо всего прочего, минимизацию рисков, неизбежно связанных с приемом большого количества мигрантов. Насколько российское общество и его политическая элита готовы к активным действиям на этом направлении, сказать трудно.  Сейчас в общественном мнении преобладают, скорее, антимигрантские и даже мигрантофобские настроения и предрассудки.  Но ставки весьма серьезны, и если это будет осознано, возможно, представители политической элиты рискнут пойти против течения, и общественные настроения изменятся.

В определенном смысле, «миграционный  ответ» на нарастающую депопуляцию – самый реальный, но в то же время сопряженный с немалыми рисками. Массовая иммиграция, особенно если речь идет о мигрантах из культурно отдаленных стран и регионов,  способна породить множество проблем, связанных со взаимодействием местного и пришлого населения, и стать источником серьезных социальных, этнических, конфессиональных и т.п. конфликтов.

Конфликтного развития ситуации можно избежать, если обе стороны  проблемы (неизбежность иммиграции и ее выгодность, с одной стороны, и связанные с нею риски, с другой) будут своевременно осознаны и удастся выработать эффективные стратегии и тактику приема крупных масс мигрантов и их интеграции в российский социум.

Одним из важных факторов такой  интеграции могла бы стать российская система образования. Та же самая  причина, которая делает желательным  миграционный приток молодежи (провал в нижней части российской возрастной пирамиды), обусловливает избыточность мощностей сложившейся системы  учебных заведений, создает проблемы трудоустройства преподавателей и  т.д. В результате возникает определенная взаимодополнительность: становящиеся избыточными возможности системы образования могут быть использованы для «перековки» мигрантов, их встраивания в российский социум – обучения их русскому языку, обеспечения их профессиональной подготовки и т.д.

Поскольку речь идет об очень  сложных социальных процессах, управлять  которыми крайне трудно, а большого опыта интеграции мигрантов в  России нет, едва ли можно надеяться  на то, что проблемы интеграции мигрантов  окажутся легкими и будут решены в короткое время. В этих условиях экспертное сообщество обязано предупредить и общество, и власть, что очень  многие социальные и политические проблемы, а соответственно, и угрозы внутренней стабильности и национальной безопасности ближайших десятилетий будут  связаны именно с иммиграцией. Противодействие  этим угрозам (подчеркнем: не самой  иммиграции, а связанным с нею  угрозам) возможно, но оно требует  общественного консенсуса в отношении  всей миграционной проблематики, которого пока не существует.

Конкретные масштабы миграционного  притока, или чистой миграции (иммиграция минус эмиграция) даже на ближайшие  одно-два десятилетия прогнозировать трудно, хотя бы потому, что неизвестны нынешние ее объемы, значительная, возможно, большая часть миграционного потока остается в тени. Кроме того, имеется значительный элемент неопределенности, связанный с тем, что потребность в иммиграции в известной степени зависит от того, как будут эволюционировать рождаемость и смертность, а в еще большей мере – от управленческих решений, миграционной политики. Кроме того, пока недостаточно хорошо осознаны различия между постоянной и временной иммиграцией, соотношение между которыми тоже зависит от целей и методов миграционной политики, не выработана долговременная миграционная стратегия.

Объективно потребность  в миграции задается масштабами убыли  всего и трудоспособного населения  – и то, и другое будет измеряться многими сотнями тысяч человек  в год. Даже если рассматривать в  качестве цели миграционной политики полную компенсацию этой убыли, обеспечить прием такого количества людей в  качестве постоянных жителей России сейчас едва ли возможно (по разным соображениям). Следовательно, значительную часть  иммигрантов должны составлять временные  гастарбайтеры, причем часть из них может рассматриваться в качестве кандидатов в постоянные с перспективой получения российского гражданства. Кроме того, сколь либеральной ни была бы политика в отношении иммигрантов, какие-то ограничения на въезд в страну или в праве на работу, какая-то система квотирования неизбежно будут существовать, и какая-то часть желающих будет отсекаться, а часть отсеченных будет пытаться преодолеть возникающие барьеры незаконным путем. В этом смысле нелегальная иммиграция – обязательный спутник легальной. Таким образом, сама иммиграция имеет сложную структуру, что предполагает и достаточно сложную систему регулирования миграционных процессов, установления количественных соотношений между различными категориями мигрантов, их отслеживания и т.п.

Сейчас все эти вопросы  в России очень слабо изучены, даже задача такого изучения по-настоящему никогда не ставилась, что уже  само по себе указывает на недооценку проблемы и связанных с нею  угроз. Особо следует отметить, что даже когда миграционные проблемы оказываются в поле зрения исследователей, законодателей или политиков, рассматриваются почти исключительно внутриполитические их аспекты, и совершенно не учитывается глобальная проблема растущего миграционного давления «Юга» на «Север» и роль успешного или неуспешного ответа принимающих стран на этот, по сути, мирный внешний вызов  как фактора их международного влияния.

Пока вопрос о том, какой  вклад может внести иммиграция в  ответ на стоящие перед Россией  демографические вызовы, остается открытым. Общество как будто выжидает: авось  пронесет, и все станет, как раньше, жили без иммиграции, будем и дальше жить. Но как раньше уже не будет, карета прошлого никуда не едет.