Традиция в культуре. Роль преемственности

Традиционная культура распространена в обществах, в которых изменения незаметны для жизни одного поколения – прошлое взрослых оказывается будущим их детей. Здесь царят всепобеждающий обычай, сохраняемая и передаваемая из поколения в поколение. Единицы общественной организации состоят из знакомых людей. Традиционная культура органично сочетает в себе составляющие ее элементы, человек не чувствует разлада с обществом. Данная культура органично взаимодействует с природой, едина с ней. Этот тип общества ориентирован на сохранение самобытности, культурного своеобразия. Авторитет старшего поколения непререкаем, что дает возможность бескровно решать любые конфликты. Источник знаний и умений – старшее поколение.

Современный тип культуры характеризуется достаточно быстрыми изменениями, происходящими в процессе беспрерывной модернизации. Источник знаний, умений, культурных навыков – институализированная система воспитания и обучения. Типичная семья – «дети-родители», третье поколение отсутствует. Авторитет старшего поколения не так высок, как в традиционном обществе, в яркой форме выражен конфликт поколений («отцы и дети»). Одна из причин  его существования – изменяющаяся культурная действительность, каждый раз обусловливающая новые параметры жизненного пути нового поколения. Современное общество анонимно, оно состоит из незнакомых между собой людей. Важное отличие его заключается в том, что оно унифицированно-индустриально, унифицировано одинаково. Такое общество существует преимущественно в городах (или даже мегаполисах, в бесконечной урбанистической действительности, типа восточного побережья США), находясь в состоянии дисгармонии с природой, глобального нарушения баланса, получившего название экологического кризиса. Специфической чертой современной культуры является отчуждение человека от человека нарушение общения , коммуникации, существование людей как атомизированных индивидов, клеточек гигантского суперорганизма.

Традиционная культура доиндустриальна, как правило, бесписьменна, основной род занятий в ней – сельское хозяйство. Есть культуры, которые до сих пор находятся на стадии охоты и собирательства.

Вполне реален вопрос о соотнесении выделенных типов культур с реальной исторической действительностью. Традиционные общества да сих пор существуют в Южной Америке, Африке, Австралии. Их характерные черты во многом соответствую типу культуры, описанному ранее. Реальное воплощение индустриальной культуре – США, урбанизированная часть стран Европы. Правда, надо иметь ввиду, что в сельской местности существует тенденция к сохранению традиционного образа жизни. Таким образом, в одной стране могут объединяться два типа культур – унифицировано-индустриальная и этнически самобытная, традыционно-ориентированная. Россия, например, представляет собой сложное сочетание традиционной и современной культур.

Традиционная и современная культуры – два полюса в широком спектре межкультурных исследований. Можно выделить также и смешанный тип обществ-культур, вовлеченных  индустриальную модернизацию, но, тем не менее, сохранивших свои культурные традиции. В смешанном традиционно-индустриальном типе культуры относительно гармонично сочетаются элементы модернизации и этнически обусловленные стереотипы поведения, уклада жизни, обычаев, национальных особенностей мироощущения. Примером таких обществ являются Япония, некоторые страны Юго-Восточной Азии и Китай.[1]

Нельзя сбрасывать со счетов го, что для японцев характерна исключительно сильно выраженная традиционность. А это значит, что нормативные функции народных поверий, великолепно совмещенных с соложениями основных восточных религий (конфуцианство, буддизм и др.) еще долго будут играть свою роль в жизнедеятельности японской нации. Японский ученый Какузо Окакура отмечает роль традиционной японской культуры в современной жизни: «Поэзия Ямато и музыка Бугако, которые отражают идеал Тан при режиме аристократии Фудзивары, являются источником вдохновения и наслаждения в наши дни, подобно мрачному дзэн-буддизму и танцам Но, которые были продуктом просвещения Сунн». Это значит, что Япония сохраняет истинно азиатскую душу, хотя она и «вплетает» ее в современные силы.

Японская культура во многих отношениях уникальна и удивительна, она насыщена контрастами в духовной жизни. С одной стороны, изумительная вежливость, гораздо более искренняя и менее церемонная, чем в Китае, с другой стороны – острый меч самурая, смелость, отвага и готовность к самопожертвованию, которые могут быть сравнимы только со слепым фанатизмом воинов ислама. Редкое трудолюбие сочетается с обостренным чувством чести и глубокой преданности императору, сюзерену, учителю или главе фирмы: необычное даже для изысканного Востока чувство прекрасного, в котором сочетаются скромность и простота; лаконизм и прелестное изящество одежды, удобства интерьера. Умение отрешаться от суеты повседневности и найти душевный покой в созерцании прекрасной природы, моделируемой в миниатюре крохотным двориком с камнями, мхом, ручейком и карликовыми деревьями. 
И, наконец, поразительная способность заимствовать и усваивать, перенимать и развивать достижения других народов, культур, сохраняя при этом свое, национальное, своеобразное, японское.[2]

Влияние традиционализма на искусство в древневосточной культуре

Развитие древневосточного искусства было неразрывно связано со многими сторонами общекультурных процессов Востока. Художественный аспект восточной жизни вобрал в себя черты экономико-политического устройства, религиозных и философских представлений, бытовых традиций, правовых и этических норм.

Роль деятеля искусства в древнем обществе была велика и почетна. Иногда художника возносили к сану жрецов. Но его деятельность не рассматривалась как самодостаточная. Живописец, скульптор, литератор были призваны своим творчеством реализовать высшие общественные установки и отазываться от любых форм художественного экспериментаторства, выходящего за пределы предписанных задач. Это связано с глубоким традиционализмом древневосточных культур. Многие представления народов народов Востока о важнейших сторонах бытия сложились очень рано и сохранялись на протяжении не только столетий, но тысячелетий. Потому и искусство, как неотъемлимая часть культурной системы, должно было неукоснительно следовать как общекультурным, так и художественным традициям.

Потребность зафиксировать устоявшиеся принципы и нормы культуры толкала народы Древнего Востока, в частности египтян к созданию развитой системы канонов, предписывающих художенику правила пользования пропорцией и цветом, схемы изображения людей и животных. Канон становиться важнейшим эстетическим принципом, определяющим творческую деятельность мастера. Дренеегипетский художник выступал в роли хранителя священных законов, наиважнейшим из которых являлось разграничение посредством искусства кратковременной жизни, земной и вечной. Произведение искусства получало в связи с этой установкой особую функцию перевода  оразов и сюжетов реальной действительности  в предельно обобщенную идеальную форму, лишенную сиюминутности, созданную для бессмертия. Каноническая культура Древнего Востока выработал язык, отвечающий идее постоянства – экономный графический знак, четкий контур, строгую и ясную линию.[3]

Преемственность и традиция

Все компоненты культуры – ценности, знания, нормы и обычаи – в той или иной степени несут в себе функцию преемственности, осуществляя связь текущей деятельности и поведения с предшествуюшими образцами. В научной литературе принято называть традицией этот механизм воспроизводства культурной деятельности (а также и социальных или политических институтов), при котором эта деятельность повторяет прошлые обрзы и признается нормативной в силу их наличия в прошлом. Зачастую можно также встретить и распространение термина «традиции» на сами нормы и социальные установления, которые таким образом воспроизводятся (национальрые, религиозные и прочие традиции). Именно многократное повторение становиться при этом критерием адекватности действия, в котором обычно не осознаются целесообразность и функциональность такого действия. Всякое новшество в механизме традиции рассматривается как вредное отклонение и устраняется.

Естественно, что такого рода механизм преемственности оказывается адекватным лишь в относительно простых, изолированных и стабильных структурах, где рационально-практические и ценностные критерии еще не обособились от общей сферы культурной регуляции.

Всякое достаточно сложное общество не может жить только в традици, которая уступает свое место культуре регулируемой, сотворенной, имеющей авторское происхождение и фиксируемой во времени. В культурах такого уровня также большое значение имеет поддержание преемственности – в символике, в исторической памяти, в мифах и легендах, текстах и образах, восходящих к далекому или недавнему прошлому. Однако в обществах такого типа традиции лишь дополняют систему других – идеологических, рационально-практических или политико-правовых средств поддержания общественной структуры. Но главное для традиции заключается в том, что она подлежит соответствующей интерпретации, за ее присвоение борются различные движения, группы, партии. К ней обращаются преимущественно те силы, которые стремятся сохранить существующие порядки и устойчивость общества, противостоять деструктивным внешним воздействиям и т.п. поэтому не вполне корректно с социологической точки зрения определять как «возвращение к традиции» такие процессы, в которых происходит оживление более ранних или инородных элементов культуры. В этих случаях имеет место скорее «возрождение», «реставрация», «оживление» или «ревайвал» элементов культуры, сохранившихся в духовном достоянии данного общества.

На протяжении 60-70-х гг. проблема соотношения традиций и современности стала тала предметом многих исследований и научных дискуссий. В обсуждении этой проблематики многие исследователи старались выявить характер модернизации тех незападных стран, которые отстали в своем развитии и проходили сложный и мучительный путь истории. В рамках такого соотношения традиция стала воплощать все отсталое, несовершенное, подлежавшее либо изживанию, либо отстранению во второстепенные сферы социальной регуляции. При таком подходе все незападные культуры в той или иной степени рассматривались как традиционные, поскольку в них еще не работают механизмы современной регуляции, а в большей степени сказывается привязанность к своему прошлому.[4]

Ритуал – понятие и сущность.

     Ритуал - это неотъемлемое и важное средство  организации  общественной  жизни. Обряд и ритуал – более формализованные варианты привычного поведения, принятые в определенных частях савокупной культурной регуляции. Обряд и ритуал – формализованное поведение или действие, имеющее прежде всего символическое значение, лишенное непосредственной целесообразности, но способствующее упрочению связей либо между постоянными членами группы, либо во взаимодействии между группами, снимая напряжение, надоверчивость и повышая уровень коммуникативности. К числу важнейших обрядов, имеющих универсальное распространение в каждой культуре, относяться бракосочетание и похороны. Ритуалы - прежде всего это видимое действие лица или лиц, призывающих всех, кто присутствует, обратить внимание на какое-либо  явление  или факт и не только обратить внимание, но и выразить определенное эмоциональное  отношение, содействовать  общественному настрою. При этом обязательны некоторые принципы: во-первых общепринятая условность действия; во-вторых общественная значимость явления или факта, на котором концентрируется ритуал; в третьих, его особая цель. Ритуал призван создать единый психологический  настрой в группе  людей, вызвать их к активному сопереживанию или признанию факта или явления. В чем и как выражается это психологическое переживание зависит от конкретной цели.

Любое действие или текст в ритуале приобретает специфическое значение. Даже прямой текст, употребляемый в ритуале несет не тот смысл, который был бы свойственен этому же тексту вне ритуала.

Известна лишь одна бесспорно самоценная форма, хотя и для нее иногда находятся внешне целесообразные объяснения.  Однако красота многих форм ритуального поведения не может служить объяснением ценности ритуального поведения вообще. Ритуал ценен своим соответствием особым потребностям социального человека.

Одна из таких потребностей, в которой заинтересовано все общество, при всем многообразии и несовместимости частных целей его  членов состоит в обеспечении для своих членов возможности осмысленного выбора средств в естественном, целенаправленном поведении.

Ритуальность поведения создает некую всеобщность целей,  стоящих над “естественными” целями отдельных индивидов, и тем самым, не подавляя их свободы, обеспечивает нужную степень предсказуемости событий. Если мы уверены, что те, с кем нам приходится общаться, считают самоценным поддержание неких норм вежливости, то этим уже сильно облегчается наше общении. И при этом уже гарантируется некоторая свобода и нужная степень предсказуемости чужого поведения.

Таким образом для культуры в целом, как сложной, самоорганизующейся системы, для полноценного функционирования которой необходима большая степень свободы ее субъектов ( см. ранее ) т. е. демократическое устройство и потребности в оптимальном, гармоничном, устойчивом воздействии на людей характерна ее опора на грань, разделяющую  эти полюса.

Эмпирически, уже на протяжении тысячелетий эта грань, золотая середина  между свободой человека и его порабощением, детерминации его поведения социокультурными нормами определена. Эта грань носит название золотого сечения, эта математическая пропорция лежит в основе поведения людей, и всех ритуалов.

Психологические эксперименты и наблюдения не раз поставляли материал, позволяющий думать, что человек, взаимодействуя с миром, часто  квалифицирует его объекты вовсе не в тех системах классификации и категорий, которые привычны для естественнонаучной практики.  Конечно,  актуальные свойства внешнего объекта определяются прежде всего ситуацией в которую он включен: яблоко сладкое для сорвавшего его ребенка,  желто-красное для художника-колориста, спелое для садовода, слабокислое для винодела. Однако, для того чтобы обсудить логику этого вычерпывания качеств, интересно выяснить, каким является нам объект при достаточно неопределенных «условиях задачи». Если бы при этом актуализировались устойчивые сгустки свойств, это означало бы существование механизмов закономерно «упаковывающих» опыт общения субъекта с миром в некие специальные структуры.  «Согласно гипотезе А.Б.Запорожца (1963г.),  спецификой генезиса человеческого восприятия является то, что с овладением индивидуальными средствами осуществления перцептивных действий происходит усвоение выделенных обществом систем чувственных качеств, к которым относятся системы геометрических форм, музыкальных