Феномен дендизма в европейской культуре

Содержание

1. Возникновение и развитие дендизма в XVIII – XІX вв.

 

 

1. Дендизм: возникновение, развитие и основные принципы.
2. Денди как культурно-аристократическая личность…………………..

 

   ІI.   Отражение идей дендизма в литературе XІX века

 

              

 

1. Дендизм в литературе XІX века.Понятие «модный» роман……………………………………........34

 

2. Трактовка принципов дендизма в творчестве Бенджамина Констана (на основе романа «Адольф»)………………………………...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

І. Возникновение и развитие дендизма в XVIII – XІX вв.

 

1. Дендизм: возникновение, развитие и основные принципы.

 

    Перед тем, как начать рассмотрение явление дендизма в культуре и его отражение в литературе, я хотела бы представить некоторые определения данного феномена в различных источниках.

Так, в словаре иностранных слов дается следующая трактовка: «Денди – англ. (dandy) – изящный «светский» человек. Дендизм – 1) изысканность в одежде, манерах и обращении; 2) модное течение и литературное направление 19 в., отличавшееся изысканностью и представленное во Франции Барбе д'Оревильи, в Англии О.Уайльдом»¹.

    По свидетельству немецкого  исследователя Отто Манна «первоначально  дендизм, похоже, был лишь феноменом  модного общества»².

    Как видно в приведенных  выше интерпретациях терминов  денди и дендизм превалирует отношение к этому явлению как явлению поверхностному, не несущего за собой какой-либо серьезности. Лишь как к модному направлению, возникшему в сфере моды. При этом сама личность денди не ставится в центр изучения, а тем более понимания.

   Но  понимание  дендизма и денди  не может сводится лишь к образу, который возникает у нас перед глазами в первые минуты «элегантный мужчина, безупречный костюм, возможно смокинг, галстук-бабочка, дорогая курительная трубка, ленивые отточенные движения, презрительная улыбка...»³.

 По словам теоретика дендизма Барбе д'Оревильи, дендизм нужно рассматривать «как всю манеру жить, а живут ведь не одной только материально видимой стороной…»⁴.

    Возникает  в Англии в конце XVIII и начале XIX в. как форма борьбы аристократии с энергически наступающей буржуазией на арене быта, форм жизнеустройства и бытового уклада . Стремлению буржуа считаться с общепринятыми моральными нормами и художественными вкусами денди противопоставляют культ своеобразной личности, враждебной «тривиальности», и манерной пошлости. Вульгарной моде и грубоватому укладу была противопоставлена изысканность внешности, манер и обстановки; его респектабельности и строго фарисейской нравственности — аморальность и демонизм. Представители дендизма справедливо возражали против вульгарного понимания этого термина как щегольства, склонности к франтовству в одежде, как «искусства повязывать галстук».

Дендизм представлял  собой подчас целое миросозерцание с определенным жизненным и практическим уклоном. Он окрашивал все существование своих приверженцев, отнюдь не сводясь к показному фатовству и проводя глубоко-консервативную идею о природном неравенстве людей в области изящного.

Денди в какой-то степени  поддерживает жизнь общества: «происходит  своего рода «обмен дарами», заключается негласный договор: денди развлекает людей, избавляя их от скуки, отучает от вульгарности, а за эти функции общество должно содержать денди, как политическая партия содержит своего оратора»⁵.

Посредством своей надменной  дерзости, гипертрофированного чувства достоинства, а также чувства тщеславия и неожиданных поступков денди пытается «хотя бы временно вырваться из сферы глобальной социально-утилитарной зависимости, детерминированной конкретными жизненными условиями; пережить состояния личной свободы, гармонии и абсолютной полноты жизни»⁶.

Денди как культурно-аристократическая  личность

 Главным проводником идей дендизма стал Джон Браммель, собственной позицией и личным примером доказав превосходство собственных позиций и инфицировав дендизмом английское общество.

Естественно, не стоит  излишне демонизировать фигуру Бреммеля. Его естественные для ситуации позиции  и здравые идеи разделяли многие прерафаэлиты и по мере возможностей прилагали усилия для окультуривания масс. Джон Рескин, писатель и критик пуританского происхождения (1819-1899), в одном из своих главных детищ, журнале «Fors Clavigera» (1871-1884), апеллировал в основном к английским рабочим и давал рекомендации по эстетической огранке естественной жизни и ее облагораживанию. Художники и поэты, такие как Данте Габриел Россетти (1828-1882) и Уильям Моррис (1834-1896), не только создавали идеалистическое искусство, но и формировали и блюли художественный вкус своего времени. Так, например, Моррис писал об «Искусстве народа» и о «Красоте жизни». Все усилия были направлены на преодоление бытийного пессимизма.

Но Джордж Браммель был  исключительной фигурой, идеально подходившей  для воцерковления как спасителя  именно высшего сословия. Именно он, будучи теоретиком и практиком дендизма, ввел в моду «приватное мытье» и обязал модников носить белоснежную рубашку, которую следовало менять несколько раз в день. Сам Джордж Браммель, по слухам, принимал ванну ежедневно, что многих шокировало. И именно он, будучи буржуазного происхождения, построил всю свою жизнь как борьбу с чуханизмом и вульгарщиной. И сформулировал свой собственный кодекс поведения, который в будущем трансформировался в моду дендистов. Три знаменитых правила:

1) ничему не удивляться;

2) сохраняя бесстрастие,  поражать неожиданностью;

3) удаляться, как только достигнуто впечатление.

В этих правилах сформулирован  принцип минимализма. Он универсален, распространяется не только на манеру поведения, но и на искусство одеваться, на стиль речи. Интерес к дендизму - знак переломных эпох, когда возникает  особое напряжение, связанное с поиском себя.

Дендизм можно назвать  «виртуальным аристократизмом», искусством проявлять свой вкус в продуманных  мелочах и жестах, не выделяясь  в толпе. Так возникает золотая  середина между авангардным радикализмом и респектабельным консерватизмом. Второй принцип Браммеля — продуманная небрежность и естественность костюма. Можно потратить уйму времени на туалет, но далее необходимо держаться так, как будто в костюме все сложилось само собой, в порядке случайной импровизации. «Педантическая тщательность» вульгарна, потому что не скрывает предварительного напряжения и, следовательно, выдает новичка, который потея постигает науку прилично одеваться. Вот почему умение завязать элегантно-небрежный узел на шейном платке стало высоко котироваться именно в эту эпоху. Так создается «империя денди» во главе с ее некоронованным владыкой, англичанином Джорджем Бреммелем.

 

   Сам Бреммель  не довольствовался тем воздействием, которое исходило из его внешнего  вида и одежды. Он также обладал  «выдающимся даром развлекать»⁷. Барбе д'Оревильи называет его одним из выдающихся мастеров развлекательного искусства Англии. Но он не довольствовался успехами и на этом поприще. Он был еще «смелым и бойким насмешником»⁸. В своем окружении он высмеивал все изъяны во вкусе. При этом он демонстрировал и свое духовное превосходство.

    «С удивительным  мужеством он мог поражать  острием своего слова людей, превосходящих его и своим положением, и талантом. Внушать опасения – это преимущество было ему знакомо. Ему было знакомо легковерие мира, была знакома рыночная цена самомнения, и вскоре он стал выступать в роли признанного судьи, высшей инстанции в обществе»⁹.

 

Бреммель очаровывал всех людей и, особенно,  великих  своим духом. Среди почитателей Бреммеля был и Д.Г.Байрон. Говорят, что он однажды сказал, что скорее хотел бы быть Бреммелем, чем Наполеоном.

    Здесь просматривается  еще одна сфера влияния Бреммеля: он представляет не только моду, но и форму культуры. Поэтому он пребывает в напряженных отношениях с обществом. Он олицетворяет собой форму культуры, которой должно было бы обладать, но в полной мере не обладает общество. Он, по сути, противостоит обществу.

 

    Как представитель  классического дендизма, Бреммель  никогда не был превзойден. Только  для него пребывание и господство в мире моды стало исключительно содержанием жизни. Только он господствовал абсолютно.

    Все последующие  денди духовного склада принадлежали  миру культуры, эстетической культуры, и прежде всего – литературы.

 

 

 

ІІ. Отражение идей дендизма в литературе XІX века

 

   1. Общая характеристика развития идей дендизма в литературе.

 

   Дендизм — бытовое явление художественного порядка, получившее выпуклое и разнообразное отражение в европейской литературе первой половины XIX века.

   Дендизм всегда взаимодействовал с литературой, подпитываясь от нее и, в свою очередь, обогащая ее. Литература практически предлагала бесконечные варианты возможного жизненного и духовного опыта.

Известно, что многие писатели были денди, достаточно назвать  имена Байрона, Бульвера-Литтона, Дизраэли, Диккенса и Теккерея, Оскара Уайльда и сэра Макса Бирбома из англичан; Бальзака, Стендаля, Барбе д'Оревильи, Бодлера, Пьера Лоти и Марселя Пруста - из французов.

Денди присутствует в  литературе XIX века как узнаваемый персонаж, а в 20-е годы в английской литературе с легкой руки издателя Генри Коулберна начинает процветать жанр “модного” романа (fashionable novel). Эпитет “модный” в данном случае имел двойной смысл: главный герой, как правило, увлекался модой и представлял собой тип светского денди. Но благодаря занимательному сюжету из жизни высшего общества и сами книги, как рассчитывал издатель, должны были привлечь внимание и стать модными в читательских кругах.

    Коулберн проницательно  оценил социальную ситуацию: к  1825 году в Англии уже сложилось сословие богатых буржуа, которые жаждали приобщиться к тайнам аристократического обращения. Истинная аристократия, напротив, брезговала общаться с банкирами и толстосумами-промышленниками, вменяя им в вину вульгарность манер. Самые знаменитые клубы эпохи регентства — “Олмак”, “Уайтс”, “Уатье” — были сугубо элитарными заведениями закрытого типа, устав которых был специально сформулирован так, чтобы отсеять нуворишей.

    Коулберн понял,  что существует не только социальный, но и информационный заслон между нуворишами и аристократами , что создавало идеальную рыночную нишу для “модного” романа.

    Отныне все  желающие могли, купив заветную  книжку, “виртуально” побывать  в “Олмаке” или узнать, о чем  толкуют в великосветских гостиных. Формула “модного” романа включала описания клубных балов, вечеров за картами, когда проигрывались целые состояния, любовных интриг, скачек и, конечно же, изысканных дамских нарядов и дендистских костюмов. Упоминались даже реальные адреса модных портных, у которых можно было заказать подходящие туалеты.

        Аристократы  также не пренебрегали чтением  “модных” романов, и в этом  случае игра узнавания приобретала  особый характер: по мельчайшим деталям вычисляли, кто из “своих” мог оказаться автором, выставившим на широкое обозрение зарисовки нравов и иронические шаржи знатных особ. Коулберн, правда, не поощрял уж слишком сатирические картинки, чтобы сохранить почтительный интерес публики к аристократическому сословию. Подобная стратегия позднее вызвала обратную реакцию — тогда появился Теккерей со своими язвительными “Записками Желтоплюша” (1840) и “Книгой снобов” (1847).

    Первый громкий успех  в жанре “модного” романа  имел “Тремэн” Р. П. Уорда  (1825). Это была история денди,  и в ней впервые были детально  описаны все дендистские мелочи туалета, стиль жизни, а также техника светского успеха. Очевидный прототип Тремэна — Джордж Браммел: как и знаменитый денди, главный герой романа любит сидеть возле окошка клуба “Уайтс” и иронизировать по поводу костюмов прохожих. Совпадают и другие знаковые детали — Тремэн отвергает невесту за то, что она пользуется столовым ножом, когда подают горошек.

Другой сенсацией стало появление  в издательстве Коулберна романа Дизраэли “Вивиан Грей” (1826). Публикации содействовала та же Сара Остен, которая была посредницей между Коулберном и Уордом.

    Вивиан Грей по сюжету  — циник, который делает ставку  на политическую карьеру и плетет интриги, чтобы заручиться поддержкой влиятельных лордов и попасть в парламент. Такой герой для Дизраэли оказался своего рода пробным камнем: будущий премьер-министр Англии (Дизраэли получил этот пост в 1867 году) размышлял о моральной цене политического успеха.

    Главный герой романа  демонстрировал в лучших дендистских  традициях холодную наглость в сочетании с изысканной вежливостью: опоздав на блестящий обед, он пренебрегает свободным местом с краю стола и, пользуясь благосклонностью хозяйки дома, занимает лучшую позицию в центре рядом с ней. Но для этого приходится подвинуть все остальные кресла, в результате чего у прочих гостей оказываются перепутанными тарелки, и мисс Гассет, которая собралась полакомиться фруктовым желе, по ошибке берет целую ложку жгучего соуса карри с тарелки своего соседа, словом, происходит полный переполох. ”Ну вот, это разумное расположение, что может быть лучше” ¹⁰, — хладнокровно реагирует Вивиан Грей.

Третьим и самым знаменитым “модным” романом в серии Коулберна  после “Тремэна” и “Вивиана Грея” стал “Пелем” Бульвер-Литтона. Собственно, только “Пелему” и суждено было пережить свое время и остаться в культурной памяти как библия дендизма.