Эпоха возрождения по "Декамерону" Джовани Боккачо

В начале творческого пути не только великое произведение великого соотечественника, но и сама неаполитанская жизнь, пестрый порт, разноязыкая  толпа на улицах, те истории, которые  рассказывали купцы и мореплаватели, заставили Боккаччо открыть непреложную  ценность и значимость отдельной человеческой личности, научили интересоваться отдельной человеческой судьбой. Кроме того, Неаполь времен Боккаччо был процветающим средиземноморским портом, местом пересечения разных культурных традиций, открывавшим для Боккаччо окно в огромный мир. Истории о нападениях пиратов, о пленении восточными султанами, о побегах из тюрем и тайном возвращении на Родину – были частью средиземноморского фольклора, персказывались на рынках и в портовых кабачках, и вовсе не казались авантюрной экзотикой неаполитанцу, в отличие от континентального читателя. Р. И. Хлодовский так описывает то воздействие, которое оказал Неаполь на мировоззрение Боккаччо: «Соприкосновение с этим миром заставило поэта по-новому задуматься над ролью, которую играют в жизни человека ум, великодушие, мужество, судьба, случай, а также привило Боккаччо любовь к романтике, составляющую одну из самых привлекательных черт его произведений. Неаполь выбил его из проторенной колеи сословного уклада и сбросил с его глаз шоры той, условно говоря, «бюргерской» ограниченности, которая суживала кругозор братьев Виллани, Саккетти, Пуччи и многих типично городских писателей тречентистской Флоренции.» ⁵² Городская литературная традиция вызывала у Боккаччо не меньший интерес, чем к французский рыцарский роман, читаемый при дворе Роберта Анжуйского.

До «Декамерона» Боккаччо написал 7 произведений: «Филоколо» (1338, окончено позднее), «Филострато» (1340), «Тезеида» (1339), «Амето», (1342), «Фьезоланские нимфы» (1345), в которых нашла отражение  история его любви к Марии  Д’Аквино, получившей сенъяль Фьяметта. Впервые Боккаччо в увидел ее на улице у ее дома под густой вуалью, в трауре, и был пригвожден к  месту, а на следующий день златокудрая  красавица явилась в церковь  Сен-Лоренцо в зеленом платье, блистая украшениями, и молодой  поэт был сражен окончательно. Шел 1336 год. Легкомысленная красавица была незаконной дочерью короля Роберта. Сначала она разделяла чувства  поэта, но потом о нем забыла. В 1340 г. по призыву разорившегося отца и страдая от измены возлюбленной, Боккаччо возвращается во Флоренцию.

Ранние произведения Боккаччо написаны на средневековые или античные сюжеты, в них много реминисценций  из античных авторов и сложных  аллегорий в духе Данте. Но Боккаччо интерпретирует старые сюжеты с позиций  новой гуманистической этики, таким  образом, уже в ранних произведениях  проявляется основная черта поэтики  Боккаччо: передать известное содержание по-новому, опираясь на новые этические  и эстетические принципы. «Необходимость создать новые формы для нового содержания привела Боккаччо к созданию новых жанров: «Нимфы из Фьезоле» и  «Амето» - начало пасторали в новой  европейской литературе; «Тезеида» - поэма смешанного жанра - романтико-классического, в котором элементы античности причудливо чередуются и сочетаются со средневековыми (античные игры и турниры, древние  герои и рыцари, языческие обряды); «Фьямметта» предвосхищает позднейший психологический роман» - указывает  А. К. Дживелегов⁵³

Рыцарские традиции неаполитанского  двора ослепили Боккаччо ненадолго, он очень скоро понял, каким анахронизмом они выступают на фоне современности, которая требует от человека не только благородного происхождения и беззаветного служения Даме, но и способности  быть храбрым, настойчивым и великодушным, для того чтобы отстоять свою любовь и свое право быть человеком. Во Флоренции  Боккаччо занял видное общественное положение и не раз выполнял разнообразные дипломатические поручения правящей партии.

Во Флоренции Боккаччо достигает творческой зрелости и  создает то произведение, которое  навсегда обеспечило ему место в  истории мировой литературы –  «Декамерон» (1348-1353).

Боккаччо во «Вступлении» к «Декамерону» адресует свою книгу  прекрасным дамам для утешения и  развлечения. Однако вопреки установке  вступления «Декамерон» не развлекательная  книга, она дидактична. Но ее моралистичность  вырастает из объективного и в  то же время эстетического анализа  действительности. В «Декамероне» искусству  жить и быть человеком учит сама природа, сама окружающая действительность.

Фабулы новелл «Декамерона» не были новы для читателя, Боккаччо черпал сюжеты в городских флорентийских  анекдотах (фацециях), историях, услышанных на улицах Неаполя, восточных сказках, городских итальянских новеллах и французских фаблио, в рассказах  современников. Обращается Боккаччо к  новеллам из «Метаморфоз» Апулея, к  «Истории лангобардов» Павла Диакона, к рыцарским поэмам и романам, к сказкам из индийской «Панчататры», уже известной на Ближнем Востоке. Старые сюжеты осмысливаются по-новому; главными героями книги стали  новые идеи, система новых нравственно-эстетических оценок поступков человека и окружающей действительности. Новеллы рассказываются не ради нравоучительного примера, а  ради самого факта художественно  объективного рассмотрения, анализа  и оценки жизни и человека.

Боккаччо считал, что его  книга должна стать посредником  между влюбленными, а тем, кто  страдает от неразделенной любви, она  должна дать утешение, поэтому подзаголовок книги «Князь Галеотто» указывал на персонажа из артуровских романов, который выступал устроителем свиданий Ланселота и королевы Гиневры. Подзаголовок книги не был придуман Боккаччо, его как второе название книги, имевшей  успех, дали «Декамерону» читатели. От подзаголовка Боккаччо отказываться не стал, поскольку считал, что его  книга должна не только помочь влюбленным, но и научить человека любить жизнь, став посредником («сводником») между  человеком и действительностью. Читатели-флорентийцы, кроме того, помнили, что над страницами раскрытого романа произошло грехопадение Франчески  ди Римини и ее возлюбленного Паоло, которых Данте помещает в первый круг Ада (песнь 5) как сладострастников, хотя и выражает самое горячее  сочувствие их несчастной судьбе. Вспоминая  о книге, которую влюбленные читали вместе, Франческа говорит о ней  так: «И книга стала нашим Гелеотом».Народное название книги, как указывает Р. И. Хлодовский, «намекало на идейных  противников Боккаччо, силившихся доказать, что «Декамерон» подрывает устои  религии и морали. Возражая лицемерным критикам, Боккаччо говорил, что при  желании непристойности можно обнаружить даже в Библии. Он специально оговаривал, что его новеллы не предназначены  для погрязших в ханжестве  бюргеров и их жен — для тех, «кому надо читать «Отче наш» либо испечь пирог или торт своему духовнику»»⁵⁴ . Кроме того, контрастное сочетание заголовка и подзаловка книги обнаруживало новые смысловые грани в названии. «Декамерон» или «Десятиднев» вызывал ассоциации с церковными «Гексаморонами», оосбенно популярным среди которых был «Гексаморон» Святого Амвросия Медиоланского, в которых изображалось сотворение Богом мира и человека за шесть дней. Так, Боккаччо показывает, как его «побасенки», рассказанные молодыми людьми, удалившимися из зачумленного города, за десять дней создают новое отношение к жизни и у рассказчиков и у читателей, то есть пересоздают старый мир, открывают его снова для человека, вооруженного новой системой ценностей и новым мировоззрением.

4.Роль и влияние Декамерона  на общество.

4.1Декамерон как произведение  оказавшее влияние  на всю эпоху возрождения.

Традиционно считается, что  книга была создана в 1348—1351 годы частью в Неаполе, частью во Флоренции (по другому мнению, в 1353-54). Тем не менее, точных сведений о датах её создания нет. Скорее всего, многие из новелл были задуманы Боккаччо еще  до чумы 1348 года (в которой умерли его отец и дочь), послужившей  толчком его вдохновению и  ставшей сюжетообразующим событием книги. Существует предположение, подкрепляемое  намеком Боккаччо в одном из писем, что он написал книгу по желанию  королевы Джованны Неаполитанской.

Существуют предположения, что некоторые новеллы были написаны и распространены отдельно. Кроме  того, «Четвертому дню» предшествует введение автора, где он отвечает на критику книги. Это говорит о  том, что к моменту опубликования  этого варианта первые три «Дня»  уже циркулировали среди читателей. После опубликования законченной  книги Боккаччо неоднократно возвращался  к тексту, переписывая и исправляя  его. Основным источником современных  изданий, исследований и комментариев является его авторский манускрипт 1370 года. Эта рукопись включена в  берлинский кодекс Hamilton 1470. В манускрипте, написанном готическим почерком, отсутствуют  лишь небольшие фрагменты.

Как пишут исследователи, сначала книга не получила «поддержки у тех читателей, на которых он был рассчитан. Книгу жадно читали средневековые купцы, выискивая  в ней сальности, но она оставила равнодушной зарождающуюся в  Италии интеллигенцию, презирающую  народный язык и твердо убежденную в том, что языком новой культуры должна стать возрождаемая Петраркой  классическая латынь . Но в XV веке книга проникла и в другие слои населения. Со временем «Декамерон» получил широкое распространение и стал весьма знаменит, подарив своему автору европейскую известность. Быстро появилось большое число его рукописных списков (сохранилось около 150 экземпляров). С изобретением книгопечатания книга стала одной из самых издаваемых (первое издание — 1470 год, предположительно в Неаполе).

Церковь, по причине достаточного количества эротических и антиклерикальных моментов в новеллах, сразу же резко  осудила «Декамерон» как произведение безнравственное и наносящее  ущерб её авторитету, настаивая на отречении автора от своего детища. Боккаччо, страдая от этого нажима, поведал о своих колебаниях Петрарке, который в ответном письме удержал  его от сожжения «Декамерона». В 1559 году книга была включена в Индекс запрещённых книг; впоследствии распространялась с крупными цензурными купюрами. Они  присутствуют и в фундаментальном  издании 1582 года.

В старости Боккаччо продолжал  стесняться этого сочинения. В 1372 году его друг Магинардо Кавальканти  пишет ему письмо, где говорит  о том, что собирается дать прочитать  своим родственницам произведения писателя, включая «Декамерон». В  ответ Боккаччо убедительно просит его «не делать этого, ибо он сам  от всего сердца раскаивается, что  некогда, по приказу свыше, написал  такие безнравственные книги, и  вовсе не желает, чтобы дамы семьи  Кавальканти составили о нем  понятие, как о человеке развратном»^[8]

В своей книге Боккаччо связал воедино традиции французской  куртуазной литературы и тосканской народной прозы и фольклора, благодаря  чему сделал шаг к развитию итальянской  прозы.

«Декамерон» приобрёл большую  популярность в Италии, где Боккаччо и его жанр нашёл немало продолжателей (Франко Саккетти, Мазуччо и др.). Благодаря усилиям Пьетро Бембо  в начале XVI века книга стала эталоном прозаического volgare — подобно тому, как «Божественная комедия» стала эталоном стихотворного итальянского. Уже в XIV в. он был переведён на французский и английский языки, позже сюжеты «Декамерона» широко заимствовала литература других стран Европы, нередко перерабатывая их в духе национальных традиций (см. последнюю графу таблицы Список новелл Декамерона). В числе авторов, использовавших сюжеты Боккаччо — и Шекспир, и Шарль Перро, Китс и т. д..

На русский язык книга  целиком была переведена в 1896 году Александром  Веселовским. На украинский — в 1980-х годах Николаем Лукашем. Существует перевод на русский новеллы о Гризельде, сделанный Батюшковым.

4.2.Характер произведения ,связь и отсылки к другой литературе.

В заимствованные старые формы  поэт вкладывает свое новое содержание — опыт человека новой городской  культуры. Это содержание, мирское, светское, противоречит средневековым  рыцарским и религиозным традициям  и надолго уживается с античными  реминисценциями. Необходимость создать  новые формы для нового содержания привела Б. к созданию новых жанров: «Нимфы из Фьезоле» и «Амето» —  начало пасторали в новой европейской  литературе; «Тезеида» — поэма  смешанного жанра — романтико-классического, в котором элементы античности причудливо чередуются и сочетаются со средневековыми (античные игры и турниры, древние  герои и рыцари, языческие обряды); «Фьямметта» предвосхищает позднейший психологический роман.

Чем определеннее становилось  это новое содержание, вкладываемое Б. в старые формы, чем острее оно  сознавалось поэтом, тем сильнее  реалистический элемент вытеснял элементы аллегории и идеализации из его  произведений.

Бокаччо — создатель и  мастер октавы , соответственно этому  нарастанию реализма обращается к прозе. Даже античные традиции, столь близкие  Б., должны были с течением времени  уступить новой форме прозаической новеллы — в «Декамероне», —  более соответствующей реалистическим художественным заданиям поэта.

В 1340 Б. покинул Неаполь  с душой, разбитой изменой Марии. Он вернулся во Флоренцию, чтобы под  небом родного города искать исцеления.

Флоренция приближалась к  самому критическому периоду своей  истории. Через три года она должна была пережить потрясения, связанные  с тиранией герцога Афинского, через  пять — банкротство Барди и  Перуцци, разорившее полгорода, а через  восемь — ужасы «черной смерти». Социальная борьба непрерывно обострялась; возникали рабочие волнения, стачки, локауты — вплоть до восстания  чомпи (1378),  до которого Б. немного не дожил. Б. постепенно занял очень видное место в флорентинском обществе. Он был записан в члены одного из семи старших цехов и стал получать от правящей партии крупной буржуазии (la parte guelfa) одно за другим дипломатические поручения. Его республиканские убеждения остались неизменными. Он до конца жизни оставался враждебен монархическому принципу, и учение о тираноборстве нашло в нем одного из самых красноречивых идеологов. Ему принадлежит знаменитая фраза: «Нет жертвы более угодной богу, чем кровь тирана». По своим социальным взглядам Б. был близок к тому классу, для которого он работал как общественный деятель, как ученый, как писатель крупной буржуазии. Социальная борьба, которую вели в это время флорентинские рабочие, не вызывала в нем никакого сочувствия. Наоборот всякий раз, когда ему приходится говорить о рабочих в своих новеллах, он относится к ним то насмешливо, то даже с некоторым озлоблением.

Эти настроения вызывались у Б. еще и тем, что он как  гуманист и друг Петрарки считал интеллигенцию  некоей аристократической республикой, связанной общностью высоких  и недоступных толпе интересов, обязанной отгораживаться от невежественной «черни». Петрарка, с которым он познакомился около 1350 и тесно сблизился, деятельно  поддерживал его в этом настроении и оно сделалось одной из наиболее типичных особенностей всего гуманизма. Как ученый и как писатель Б. делил  время во Флоренции между гуманистическими занятиями и беллетристикой. Он написал  ряд латинских произведений, в  которых показал меру своей учености («De genealogiis deorum gentilium», «De montibus, silvis, fontibus, lacubus etc.», «De claris mulieribus», эклоги), а в  одном из них («De casibus virorum illustrium») изложил  свои политические взгляды формулами, заимствованными у Цицерона и  других римских писателей. Римских  писателей Б. знал хорошо, но он первый из гуманистов научился читать и по-гречески. Его обучил калабрийский грек Леонтий  Пилат, и хотя знания, им приобретенные, были далеки от совершенства, но велико было моральное удовлетворение, ибо  ни Петрарка, ни кто другой из современных  гуманистов греческого яз. не знали.

Во Флоренции Б. написал  и то произведение, которое ввело  его в пантеон величайших мастеров мировой литературы, — «Декамерон» («Il Decameron»). «Декамерон» примыкает  к тем итальянским произведениям  Б., которые были начаты в Неаполе, а закончены во Флоренции. Только то, что там было не вполне созревшим, здесь достигло величайшего мастерства. По форме «Декамерон» для итальянской  прозы является тем, чем являются «Божественная комедия» и сонеты Петрарки для поэзии: он дал ей художественный язык. Б. недаром выбрал  форму новеллы. Уже до него новелла становилась наиболее типичным литературным жанром города. И до него она уже отражала настроения общественных групп, которым принадлежала в городе руководящая роль. В руках Б., типичного горожанина-республиканца, новелла отчеканилась как литературная форма, отвечающая классовым интересам республиканской буржуазии. И если она и в дальнейшем продолжала сохранять эти настроения даже тогда, когда города стали подчиняться тиранам, — то этим новелла обязана могучему таланту своего первого настоящего классика. Только тогда, когда подкралась феодальная реакция, т. е. уже в XVI в., новелла начала уходить от типично-буржуазной, бокаччианской, окраски. Но в Италии она всегда оставалась связанной с городом и умерла, когда город в Италии перестал быть государством.