Столыпин: вешатель и реформатор

     Столыпин видел решение имеющегося кризиса в том, чтобы дать возможность крестьянам получить сначала временно, а затем закрепить за ним отдельный участок, вырезанный из государственных земель или из земельного фонда Крестьянского банка. Основными «донорами» для формирования земельного фонда Крестьянского банка стали разоренные помещики, не желающие или не способные эффективно вести  хозяйство в условиях складывания капиталистической конкуренции.

      Столыпинская аграрная реформа в корне отличалась от идеи левых политиков конфисковать землю у помещиков и просто раздать ее. Во-первых, такой подход был неприемлем с точки зрения норм цивилизованной частной собственности. Во-вторых, то, что дается даром, в России редко используется эффективно. Традиционный в более позднее советское время «отнять и поделить» никогда никому не приносил пользы. Нельзя создать ответственного собственника, нарушая права собственности других.

     Таким образом, Столыпин придерживался чисто экономических принципов реформирования экономики, хотя и полагал, что невежественных крестьян для их же пользы следует всячески подталкивать к выходу из общины, в том числе иногда и административными методами.

     Естественно, существование общины и доминирование помещиков было отражением политической системы тогдашней России. В этом смысле против Петра Столыпина выступали не только левые, которые хотели насильственной экспроприации земли для передачи крестьянам, но и правые, которые видели в реформе прямую угрозу существующему политическому строю. Петру Аркадьевичу приходилось бороться с собственным классом, со своими коллегами по правящей верхушке.  
    За первые семь лет проведения реформы были достигнуты следующие успехи: посевные площади возросли в целом на 10%, в районах наибольшего выхода крестьян из общины — на 150%; на 30% увеличился хлебный экспорт, достигнув в среднем 25% мирового экспорта зерна, а в урожайные годы (1912-1913) — до 40%. За эти же годы удвоилось количество применяемых минеральных удобрений, почти в 3,5 раза возросли закупки крестьянами сельскохозяйственных машин.

     После убийства Столыпина реформа продолжала проводиться его приемниками, но уже без каких-либо существенных изменений и в меньших масштабах вплоть до 1917 года. 

Заключение

  Пётра Аркадьевича  Столыпин называют «одиноким  реформатором». Это вполне соответствует  истине: крестьяне не получили  помещичьих земель и потому  не приняли реформу (в большинстве), дворяне были против разрушения  вековых устоев страны, и если  Столыпина – успокоителя страны они были готовы принять, то Столыпин – реформатор им был не нужен. Революционеры и интеллигенция не могли простить ему военно-полевых судов и ввод смертной казни. Даже сам император, боясь, что Столыпин отодвинет его на второй план, стал ему противодействовать. Однако, когда в марте 1911 года Столыпин увидел, что, Николай II стал уже почти в открытую противодействовать принятию новых законов и подал в отставку, самодержец не принял ее, ибо понимал, что Петр Аркадьевич оставался единственным человеком, способным привести Россию к светлому будущему. Коновцев В.Н. в книге «Воспоминания 1903-1919 гг.» писал, что уже через месяц после кончины Столыпина о нём мало кто вспоминал, его критиковали, и редко кто выражал сочувствие. Со смертью Столыпина эпоха реформ той России закончилась. В Советском союзе деятельность Столыпина оценивалась крайне отрицательно, Петра Аркадьевича называли не иначе как «Вешатель».

Это все еще раз доказывает одну простую истину -  «Нет пророка  в своем Отечестве».

Несмотря на то, что по мнению Вернадского, деятельность Столыпина  нанесла правящей династии более  сильный удар, чем все революционеры  вместе взятые, столыпинские реформы  со временем могли вывести Россию на более высокий уровень развития. Просто это потребовало бы больше времени и сил.  Тут надо  принять во внимание, что Россия -  страна с многовековой историей и своими традициями. И в одночасье  надеяться на изменения было бы большой  глупостью.  Есть хорошая русская  пословица -  терпение и труд -  все перетрут. На это и рассчитывал  Столыпин, ни в коей мере не надеясь  на мгновенные изменения. Все преобразования в укладе страны не могут совершаться  мгновенно, по одному мановению руки. На все нужно время. Столыпин это  понимал прекрасно. Другое дело, что  его не понимал сам народ. Россия -  всегда была страной рабов и  господ. Крепостное право было отменено совсем недавно. И бывшие крепостные просто не понимали, куда им идти и что  делать. На мой взгляд, если бы его  реформы были бы доведены до конца, то история России могла бы и измениться. Но все случается так, как должно случиться.

Библиография:

[1] - «Россия на рубеже веков: Исторические портреты», П.Н.Зырянов, стр. 51

[2] - «Документы и материалы размышлений», В. В. Шульгин, тетрадь № 1.

[3] - «Воспоминания: из бумаг С. Е. Крыжановского, последнего государственного секретаря Российской империи», С.Е. Крыжанский.

[4] - «Воспоминания о моём отце», Бок Мария.

[5] - «The times» от 19 сентября 1911 года.