Режим реставрации во Франции

Эта система подкупа депутатов  активно применялась министерским кабинетом, который управлял Францией в 1840-1848 гг. Формально его возглавлял маршал Сульт, фактически же им руководил Франсуа Гизо. Журналист, историк и дипломат, один из лидеров либеральной оппозиции режиму Реставрации, глава школы «доктринеров», он своей бурной деятельностью сумел придать французскому либерализму консервативную, охранительную тональность. Гизо и Луи-Филипп понимали друг друга с полуслова. Благодаря их тесному многолетнему сотрудничеству во Франции пышным цветом расцвела коррупция. Только с 1842 по 1848 г. 26 депутатов были назначены на различные административные посты, а 25 назначенных ранее получили повышение. Высшие должностные лица, включая министров, пэры Франции и депутаты были уличены во взяточничестве и других финансовых злоупотреблениях.

Это «загнивание» Июльской монархии во многом объясняется тем, что политическая база этого режима, в особенности ее «политический  класс», т.е. круг лиц, в той или  иной мере участвовавших в управлении государством, оказалась чрезмерно узкой. Правительство не сумело, а скорее не захотело приспособиться к переменам в обществе, происшедшим во второй четверти XIX в.

Ошибки правительства, не позаботившегося о расширении политической и социальной базы режима, деятельность оппозиции, не спускавшей ему ни малейшего промаха, просто неблагоприятное стечение обстоятельств, связанное с внезапной смертью наследника и грянувшим экономическим кризисом, - все это способствовало дискредитации Июльской монархии, падению ее авторитета в глазах собственных граждан.

Внешняя политика. Правительство Июльской монархии, выполняя волю финансовой буржуазии, проводило пассивную внешнюю политику. Объяснялось это тем, что банкиры и финансисты боялись конфликтов с державами Священного союза, которые могли легко развязать войну с Францией под предлогом непризнания ее «беззаконного правительства».

Война, чреватая новым революционным взрывом, могла  лишить крупную буржуазию, вставшую у власти во Франции, недавно приобретенного политического господства в стране. К тому же вся буржуазия была заинтересована в том, чтобы ничто не нарушало хозяйственной жизни страны, вступившей на путь промышленного переворота.

 Международное  положение Июльской монархии  на первых порах складывалось  для нее неблагоприятно: царская Россия, которая готова была поддерживать Францию «легитимного» Карла X, с открытой неприязнью приняла весть о победе революции 1830 года во Франции.

Николай I не желал  признавать «революционное» правительство  Луи Филиппа и согласился сохранять  дипломатические отношения с Францией лишь после неоднократных демаршей французских дипломатов, не останавливавшихся перед унизительными уверениями о самых мирных намерениях французского правительства.

Пруссия и Австрия  также очень настороженно приглядывались к тому, что происходило во Франции. Особенно была напугана Пруссия, боявшаяся за судьбу своих Рейнских провинций. Однако французская дипломатия и тут поспешила принести смиренные заверения в миролюбии своего правительства и постаралась успокоить европейские державы, готовые создать новую коалицию против «мятежных» французов.

 Слабость  международных позиций Франции  была с успехом использована  ее недавним врагом — Англией,  которая предложила Франции союз, получивший название «сердечного  согласия». Заключив этот союз, Франция оказалась под влиянием английской политики.

Когда началось польское восстание 1830—1831 годов, широкая  общественность Франции высказывалась  за его поддержку, по Франции прокатился ряд манифестаций с требованием  помощи полякам. Однако стремление крупной буржуазии уберечь свои капиталы от риска, которому их могла подвергнуть война, и нежелание правительства Луи Филиппа вступить в конфликт с другими европейскими державами явились причинами того, что правительство Луи Филиппа заняло позицию пассивного наблюдателя за расправой над польскими повстанцами.

 Бельгийская  революция, вспыхнувшая одновременно  с польской, вызвала лишь робкое  желание Луи Филиппа посадить  своего сына на бельгийский  престол, ставший вакантным вследствие  отделения Бельгии от Голландии. Но вмешательство Англии тотчас же охладило пыл французского правительства, которое немедленно дало приказ своим войскам, двинувшимся было в Бельгию, отступить. Это новое дипломатическое поражение с болезненным раздражением воспринималось широкими кругами французской буржуазии.

 Еще более  чувствительный удар получила  французская дипломатия в связи  с так называемым восточным  вопросом. В 1840 году вспыхнул турецко-египетский  конфликт, который грозил перерасти  в военное столкновение. Европейские  державы — Англия, Австрия и Россия — сочли обстановку благоприятной для вмешательства в восточные дела с тем, чтобы под предлогом установления мира урвать кое-что для себя.

Франция также  решила принять участие в «водворении  мира» на востоке, рассчитывая, что  противоречия между Англией, с одной стороны, и Россией — с другой, облегчат ее задачу. Однако притязания Франции на Египет заставили объединиться недавних противников, и Франции снова пришлось отступить.

 В 1844 году  «сердечное согласие» не помешало  англичанам нанести Франции еще один удар в связи с так называемым «делом Причарда». Английский агент Причард пытался спровоцировать антифранцузское восстание на острове Таити, находившемся под французским господством, французские власти арестовали Причарда.

Английский кабинет поднял шум и не остановился перед прямыми угрозами по адресу Франции. Луи Филипп почел за благо освободить Причарда, принести соответствующие объяснения и даже предложить возмещение «за убытки». Общественное мнение Франции было возмущено. Члены парламента, высказавшиеся за возмещение убытков, получили прозвище «причардистов» и подвергались всяческому осмеянию.

 В результате  всех этих событий в отношениях  между Англией и Францией наступило  заметное охлаждение. Это заставило  французские правящие круги искать новых союзов. Министерство Гизо пошло на сближение с Австрией и Россией. Это означало открытое признание того, что французское правительство отныне намеревалось принять откровенно реакционный курс внешней политики.

Действительно, в 40-х годах правительство Франции встало на сторону Австрии в ее борьбе против швейцарских кантонов, стремившихся к демократическим преобразованиям. В 1846 году Франция молча согласилась с присоединением Кракова к Австрии. Правительство Гизо поддерживало самые реакционные силы в Италии.

 К «успехам»  внешней политики Июльской монархии  можно отнести окончательное  завоевание в 1847 году Алжира, начатое  еще при Карле X, а также то, что несколько раньше (в 1844 году) правительство Луи Филиппа заключило  кабальный договор с Китаем, который предоставлял французским купцам целый ряд привилегий в Китае.

 Внешняя  политика Июльской монархии все  более усиливала общественное  негодование, так как широкие  круги буржуазии и народные  массы видели в этой политике  унижение национального достоинства Франции.

 Только финансовая  знать ничего не желала замечать. Унижение Франции, падение ее  международного престижа нисколько  ее не трогали. Мир ей был  нужен для обеспечения крупных  барышей, а то, что ценой этого  мира было национальное достоинство Франции, мало ее беспокоило. Маркс указывал на это с убийственной иронией: «Rien pour la gloire! Слава не приносит никакой прибыли! La paix partout et toujours! Война понижает курс трех- и четырехпроцентных бумаг! — вот что написала на своем знамени Франция биржевых дельцов. Ее внешняя политика свелась поэтому к ряду оскорблений, нанесенных национальному чувству французов».

4. Оппозиция  режиму июльской монархии

Республиканское движение. Партия роялистов-конституционалистов после революции 1830 г. стала правящей. Лидеры ее — банкиры Лаффит, Казимир Перье, либеральные историки Гизо и Тьер, ставшие министрами, считали, что Июльская революция, утвердив буржуазную конституционную монархию, сняла проблему проведения политических реформ в стране.

Однако внутренняя и внешняя политика Июльской монархии вызывала растущую оппозицию в широких слоях общества. В 30—40-е годы XIX в. во Франции развернулась острая политическая борьба. Реакционное дворянство, отстраненное от власти Июльской революцией, составило ядро партии легитимистов, стремившихся к возвращению во Францию династии Бурбонов. В 30-е годы оживились бонапартисты, которые строили планы возрождения империи во главе с племянником Наполеона I принцем Луи Бонапартом.

В лагере оппозиции  Июльской монархии оказались широкие слои буржуазии. Верхушка торгово-промышленной буржуазии, поддерживая в целом Орлеанскую династию, была недовольна растущим засильем финансовой аристократии и составила умеренно-либеральную «династическую оппозицию». Лидером ее был Одилон Барро. «Династическая оппозиция» требовала некоторого расширения избирательного права, уменьшения правительственных расходов, более энергичной внешней и колониальной политики.

Росло влияние  республиканцев, которые объединялись в две легальные группы. Первая — буржуазные (или умеренные) республиканцы группировались вокруг газеты «Насьональ», редакцию которой возглавлял А. Марраст. Они выступали за установление во Франции республики и расширение избирательного права. Выражая стремление широких слоев торгово-промышленной буржуазии, они требовали также более активной внешней политики, охраны внутреннего рынка, доступности кредита, развития железнодорожного строительства. Буржуазные республиканцы отрицали необходимость социальных реформ, на страницах своей газеты они вели яростную борьбу против идей социализма.

Вторая, более радикально настроенная часть республиканцев, главой которых был мелкобуржуазный  адвокат А. Ледрю-Рол-лен, группировалась вокруг газеты «Реформа». Левые демократические  республиканцы выступили с требованием всеобщего избирательного права и с программой социально-экономических преобразований. Вокруг этого направления сплотились широкие мелкобуржуазные слои. С газетой «Реформа» сотрудничали многие мелкобуржуазные социалисты, она пользовалась большой популярностью и среди рабочих.

В 30-е годы XIX в. начали возникать  республиканские организации. В 1830 г. было образовано «Общество друзей народа». В 1832 г. оно попыталось поднять  восстание, которое было подавлено  властями, а само «Общество» распущено. Вскоре республиканцы создали новое общество — общество «Прав человека и гражданина». После восстания, поднятого в Париже в 1834 г., общество было запрещено, многие его члены осуждены и брошены в тюрьму. В 30-х годах республиканцы организовали несколько покушений на Луи Филиппа, после чего правительство стало ограничивать свободу печати и перешло к массовым репрессиям. Республиканское движение было загнано в подполье.

В тайных республиканских  организациях второй половины 30-х годов  все большее участие принимают  передовые рабочие. Республиканское движение этого времени неразрывно связано с именем пламенного революционера, коммуниста-утописта Огюста Бланки (1805—1881). В 1837 г. под его руководством было создано тайное «Общество времен года», которое ставило перед собой задачу подготовить вооруженное восстание для низвержения Июльской монархии и установления республики. Оно имело своеобразную организацию: каждые семь членов составляли ячейку, которая называлась «неделя»; четыре «недели» составляли «месяц», три «месяца» — «время года», четыре «времени года» — «год». К 1839 г. организация насчитывала 4—5 тыс. человек.

Участвуя в республиканском  движении, Бланки в 30-е годы пришел к  коммунистическим идеям под влиянием вышедшей в 1828 г. книги соратника  Бабёфа Ф. Буо-нарроти «История заговора равных». Бланки считал, что коммунистическое переустройство общества должно осуществиться в результате революции, подготовленной группой заговорщиков-революционеров. Заговорщическая тактика Бланки была следствием непонимания им роли массового движения в борьбе против буржуазного гнета, а также роли и места пролетариата в капиталистическом обществе. В отличие от других представителей утопического коммунизма 40-х годов XIX в. Бланки не создал собственной модели будущего общества. Он — революционер-практик. Неутомимая деятельность О. Бланки, неразрывно связанная с борьбой рабочего класса, сыграла большую роль в истории французского революционного рабочего движения.

В мае 1839 г. «Общество времен года» подняло в Париже восстание, в ходе которого проявилась вся несостоятельность заговорщической тактики бланкизма: народные массы, не подготовленные и не посвященные в планы восставших, остались пассивными. Восстание было легко подавлено, «Общество времен года» разгромлено, его руководители осуждены на пожизненное тюремное заключение.

В 40-е годы возникают новые  тайные республиканские общества. Однако после неудачи восстания 1839 г. республиканцы  отказались от революционных методов  борьбы и вплоть до революции 1848 г. не отваживались на открытое выступление.

Рабочее движение. XIX в. борьба рабочих во Франции поднялась на новую ступень: рабочее движение становилось с этого времени постоянным фактором всей социально-политической жизни Франции, делало первые шаги на пути политической самостоятельности.

Первым самостоятельным вооруженным выступлением французского пролетариата, направленным против буржуазной эксплуатации,было восстание рабочих Лиона в июле 1831 г. Подняли восстание рабочие шелкоткацких мануфактур, позднее к ним присоединились рабочие и ремесленники других предприятий. Лионские предприниматели отказались повысить заработки ткачей. Чтобы заставить хозяев пойти на уступки, было решено провести массовую демонстрацию. 21 ноября 1831 г. рано утром рабочие построились в колонну в предместье Лиона и двинулись в город. Но у городской ратуши демонстрацию обстреляла национальная гвардия. Провокационные действия лионской буржуазии заставили рабочих взяться за оружие.