Формирование новой театральной эстетики

Обновление российского театра началось с режиссуры. Новая театральная  эстетика вновь формировалась в  Москве и Ленинграде.

В Ленинграде этот процесс  шел менее ярко, не столько революционным, сколько эволюционным путем. Он связан с именем Г.Товстоногова, с 1949 возглавлявшего Ленинградский театр им.Ленинского комсомола, а в 1956 ставшего художественным руководителем Большого Драматического Театра. Великолепная труппа, блестящие спектакли, отличные организаторские способности режиссера вывели БДТ в число лучших театров. Остальные театры Ленинграда в 1950–1980-е выглядели на его фоне более бледно, хотя и в них велись активные поиски новых выразительных средств. В то же время удивительно парадоксальной стала судьба многих ленинградских режиссеров следующего поколения. Большинство из них сумели реализовать свой творческий потенциал в Москве.

 В Москве формирование новой театральной эстетики происходило более бурно и наглядно. Здесь прежде всего следует назвать имя А.Эфроса, не становившегося знаменем какой бы то ни было театральной революции, хотя, каждый его спектакль вызывал огромный интерес критики и зрителей. Возглавив в 1954 Центральный Детский театр, Эфрос сплотил вокруг себя группу талантливой молодежи.

Здесь во многом формировалась художественная программа, приведшая в 1958 к открытию театра «Современник». Это ознаменовало наступление новой эпохи российской сцены. Обновление эстетики реалистического психологического театра сочеталось в «Современнике» с поисками новых средств художественной выразительности. Зрительское признание нового театра было огромным, очереди за билетами выстраивались с ночи. Однако, в отличие от ленинградской ситуации, в Москве появился ряд интересных режиссерских эстетик с ярко выраженной индивидуальностью. Н.Охлопков в театре им.Маяковского разрабатывал героико-романтическую тему. После его кончины режиссерскую эстафету принял А.Гончаров, мастер броских театральных решений. Вахтанговские традиции яркой театральной условности разрабатывал Р.Симонов. В Центральном театре Красной армии традиции психологического театра сохраняли А.Попов и Б.Львов-Анохин. Работая в разных театрах, высочайший художественный авторитет на протяжении нескольких десятилетий сохранял Эфрос. В театре Сатиры проходил свое становление М.Захаров, позже воплотивший свою эстетику в Театре им. Ленинского комсомола.

Но, пожалуй, самым громким российским театром 1970–1980-х был Московский театр на Таганке и его режиссер Ю.Любимов. За это время в Москве сформировалось несколько поколений замечательных 
актеров, принадлежащих к разным школам, обладающих высоким профессионализмом и яркой индивидуальностью. С одной стороны, театральные успехи российских театров 1960–1980-х завоевывались нелегко. Нередко лучшие спектакли выходили на зрителя с большим трудом, а то и запрещались из-за идеологических соображений, а награды и премии получали спектакли средние, но идеологически выдержанные. С другой стороны, полуофициальный статус театра-«оппозиционера» практически всегда придавал его спектаклям дополнительный «зрительский капитал»: они изначально получали больший шанс прокатного успеха и причисления к творческим победам (часто невзирая на реальный художественный уровень). Об этом свидетельствует история Театра на Таганке: любой спектакль первого «любимовского» периода в либеральной среде считался гениальным, профессиональная критика недостатков чаще всего расценивалась как штрейкбрехерство. На российской сцене того времени царило иносказание, намек, аллюзии с современной действительностью – это было залогом зрительского успеха. При этом не стоит забывать, что в общественной ситуации государственных театров все театральные эксперименты финансировались государством. К началу 1980-х для полуопальной Таганки было построено новое театральное здание с современным техническим оснащением. Зачастую политические и социальные критерии в оценке спектаклей часто перевешивали художественные – как в официальной, так и в неформальной оценке. Взвешенное, адекватное отношение к спектаклям того времени было практически невозможным. Тогда это понимали очень немногие.