Влияние Бжезинского на геополитическую науку

§1.2. Критическое направление внешнеполитической мысли Бжезинского.

Критика действий прошлых американских администраций, исходящая от одного из наиболее известных  американских геополитиков современности  Збигнева Бжезинского на первый взгляд сходна с той критикой, которой удостаивает Джорджа Буша-младшего и Кристофер Лейн. Действительно, Бжезинский также обвиняет предшествующую администрацию в растрате американских ресурсов, отмечает, что цели по всеобщей насильственной демократизации несбыточны, и более того, проведение подобной политики опасно для самих США. Бжезинский также говорит о необходимости найти в новой мировой архитектуре место для России, Китая и других важных игроков – место, приемлемое не только для вашингтонских политиков, но и для самих этих стран . Тем не менее, несмотря на некое внешнее сходство, существует одно кардинальное различие: Бжезинский свято убежден в том, что у Америки существует глобальная миссия и с этой миссией солидаризируется. В своей последней книге «The Second Chance» (в русском переводе – «Еще один шанс») он утверждает что «Америка должна соотнести себя с …идеей всеобщего человеческого достоинства, что включает свободу и демократию, а также и уважение к культурному разнообразию и признание того, что существующие нарушения условий жизни людей должны быть устранены…» .  Именно это и должно стать, по мнению геополитика, главной смысловой линией американской внешней политики. Если для Лейна либеральная идеология во внешней политике – зло, то для Бжезинского – она движущая сила, способная вывести Америку, а с ней и весь мир на новый виток развития. Идеологическое господство, борьба за идеи, сочетается у него с реалистскими по сути геополитическим построениями, но все, же именно идеология играет главенствующую роль в продвижении США к мировому лидерству. В том, что такое лидерство – безусловное благо и для США, и для всего мира в целом, Бжезинский нисколько не сомневается.[2;240]

У Бжезинского  идеология выступает как средство укрепления американского могущества, однако само могущество необходимо для претворения в жизнь базовых принципов либеральной идеологии. Он отчетливо понимает, что США является по сути идеократией, и по-другому существовать не может. В то же время, Бжезинский фактически соглашается с концепцией сторонников постграмшианского подхода к международным отношениям, в частности Роберта Кокса, которые утверждают, что для завоевания мировой гегемонии необходимо, прежде всего, достичь господства в идеологической сфере. Таким образом, для ярого сторонника американоцентричного мира проблема создания адекватной идеологии, приобретает особое значение. Идеология выступает средством по завоеванию мира[3;420].

Именно поэтому, он предлагает в качестве «идеи правительницы» для США такую идеологию, которая  соответствовала бы не только чаяньям самих американцев, но прежде всего желаниям большинства населения земного шара, идеологию, в которой бы сочетались важные для США идеи личной свободы и важные для всего остального мира, прежде всего развивающихся стран, представления о сохранении и защите культурного и религиозного многообразия, борьбы с бедностью, преодоления разрыва между богатыми и бедными странами, сюда добавляются и крайне важные для европейцев идеи борьбы за сохранение экологического равновесия. Тот пересмотр ценностей, к которому призывает Бжезинский США, логично вытекает из его взгляда на Соединенные Штаты, как глобального лидера, который должен опираться на поддержку всего человечества и вести это человечество к светлому будущему. Не случайно, трех американских президентов, правления которых он рассматривает в своей книге, Бжезинский рассматривает как глобальных президентов.

Бжезинский  упрекает администрации Буша-старшего и Клинтона в том, что они упустили шанс стать во главе человечества, предложив ему новое видение мира, в котором бы нашлось место всем, конечно под мудрым американским руководством. Правление же Буша-младшего вообще характеризуется как «катастрофическое лидерство» . Бжезинский критикует «империализм» американской администрации, считая его анахроничным и самоубийственным в условиях того, что он сам назвал «глобальным политическим пробуждением», имея в виду усиление антиимпериалистических и антизападных настроений в развивающихся странах. По мнению бывшего советника Джимми Картера, США должны «оседлать тигра» (если использовать аналогию Юлиуса Эволы), возглавить миллионы людей из стран третьего мира, переориентировав глобальное политическое пробуждение так, чтобы оно способствовало укреплению позиции США.

Знаменитый  американский ученый левых взглядов, один из основателей мир-системной теории,  Иммануил Валлерстайн, справедливо утверждал, что необходимым условием гегемонии должен быть консенсус большинства государств по поводу того, что действия лидера отвечают их потребностям, либо согласие по поводу выбранного единственного пути развития. Однако такого не происходит, так что, как отмечает, этот ученый объективных предпосылок у американской однополярности нет . Критикуя идею продвижению демократии, Валлерстайн отмечал, что демократия и либерализм не являются синонимами. Либерализм возник как средство для сдерживания низших классов и потому будет всегда противостоять демократическим тенденциям, идущим снизу. Соответственно насаждение либерализма по западному образцу ведет к противодействию со стороны тех, кто желает реальной демократии, в том числе и большего равенства, следствием должна стать дестабилизация мир-системы и неудача американских гегемонистских устремлений.

О чем-то подобном предупреждает и Бжезинский, заявляя, что использование энергии «глобального политического пробуждения» является последним шансом Америки. Похоже, он воспринял критику Валлерстайна всерьез, поскольку его идея как раз и заключается в том, чтобы США взяли на себя роль защитника общемировых интересов, прежде всего тех, что касаются народных масс развивающихся стран и изменили свою мессианскую идеологию, согласно ожиданиям большинства населения планеты, которое, как отметил Валлерстайн, стремится к демократизации. В то же время слабым местом концепции Бжезинского является его упование на то, что народы воспримут хоть и модернизированную и серьезно адаптированную, но все же американскую мессианскую идею, ведь ее основой является все тот же мировоззренческий либерализм. Вместо того чтобы предложить прийти к консенсусу по поводу режима перехода к новому мировому порядку, что предлагает другой критик американской внешней политики – знаменитый Френсис Фукуяма, Бжезинский предлагает миру готовые рецепты, с которыми мировое сообщество, по его мнению, должно сразу же согласится.

Это весьма значительное изменение в идеологии самих  США должно сопровождаться укреплением  Евроатлантического единства, привлечением к нему Кореи и Японии, а также  России. Другие мощные центры силы, прежде всего, Китай, должны вовлекаться в  совместные с США и их союзниками институты и проекты. Таким образом, и идеологически и геополитически мировая система окажется завязанной на страны Евроатлантики и, прежде всего, Соединенные Штаты[2;240].

Не является секретом, то факт, что Збигнев Бжезинский являлся и является сторонником президента Барака Обамы. Более того, проанализировав имидж американского президента, его заявления, в частности речь на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, последние инициативы, можно сделать вывод, что нынешняя американская администрация начала воплощать в жизнь идеи, выдвинутые Бжезинским во «Втором шансе».

 Глава II. Влияние Бжезинского на геополитическую науку.

§2.1.«Великая Шахматная доска» Бжезинского.

В книге «Великая шахматная доска. Господство  Америки  и его геостратегические императивы», изданной в 1997 г., Бжезинский  на фоне   геополитической обстановки на  рубеже веков с особой откровенностью, пишет о  евразийской геостратегии США. Он моделирует  возможные варианты поведения стран и их союзов  в будущем и дает рекомендации  по сохранению  единственной  мировой сверхдержавы.

Основные положения  американской геополитики в отношении  Евразии:

1. «Гуманизированная»  геополитика с позиций силы. То есть, США не планируют военную колонизацию, они предлагают  внедрять демократические ценности и  «права человека» на евразийском континенте, а те,  кто откажется  от такого бескорыстного подарка, могут его  получить  с помощью самых «справедливых» бомб и ракет.  В сущности, в этой стратегии нет ничего нового. Эта средневековая геостратегия использовалась европейскими конквистадорами,  дарившими христианские ценности   местным народам Нового Света с помощью огня и меча. Через 500 лет  новая Америка решила отблагодарить «несознательную часть» народов  Старого Света тем же способом. Причем, у американских политиков нет сомнений о спорности такого подхода к внешней политике. Они убеждены: что хорошо для Америки, хорошо и для остального мира, а раде собственных национальных интересов можно поступиться  интересами других стран.
2. Американская геополитика явилась  верным продолжателем  геостратегии фашистской Германии, о чем свидетельствуют  опубликованные секретные документы советско-германских переговоров 1939-1940 гг.. Все, что намечали руководители Третьего рейха, на практике осуществили  США. Но даже самые изысканные интеллектуалы не могли предвидеть возможных союзников, оказавших неоценимую помощь, чтобы разрушить  «Хартленд» - сердце Евразии. Этим верным  и неожиданным союзником стала давно уже ориентированная на западные стандарты жизни, бывшая партийная номенклатура, в тактической борьбе за власть разрушившая  геополитическое  пространство «Хартленда».
3. Тектонические сдвиги  на политической карте мира впервые в истории выдвинули в роль мирового лидера  неевразийскую державу, ставшую главным арбитром  в отношениях государств Евразии. После поражения и развала  Советского Союза Евразия по прежнему сохраняет  свое геополитическое положение. Здесь наряду с Западной Европой в Восточной Азии формируется  новый  центр  экономического развития и растущего политического влияния. Перед Америкой стоит  сложная задача сохранения глобальных интересов и мирового господства. Наряду с современными  коммуникациями и технологиями  необходимо особое внимание уделять внешней политики.

На великой  евразийской «шахматной доске» продолжается  борьба за мировое господство.  Главными фигурами здесь,  по мнению Бжезинского,    выступают   Россия, Германия, Франция, Китай и Индия. Эти крупные государства со значительными внешнеполитическими амбициями имеют собственную геостратегию и их интересы могут столкнуться с интересами США. Американское могущество в Евразии должно положить конец амбициям других стран  в отношении  мирового господства. Цель американской геостратегии  -  создать  действительно готовое к сотрудничеству  мировое сообщество и одновременно не допустить  на политической арене соперника, способного господствовать в Евразии и бросить вызов Америке[1;32].

Каким же был  путь восхождения США к мировому господству и  гегемонии нового типа – «гуманизированной» геополитике? Еще в начале ХХ столетия  американские геополитики  и стратеги, опираясь на доктрину Монро, начали оспаривать сложившееся мнение, что Британская империя «правит морями». Была выработана доктрина  военно-морского господства Америки в Тихом и Атлантическом океане, нашедшая практическое воплощение особенно после строительства Панамского канала.  Во  время Первой  мировой  войны была осуществлена  беспрецедентная  трансатлантическая  экспедиция, когда в Европу из Америки было  переправлены войска в несколько  сотен тысяч человек. Впервые страна, находящаяся в относительной изоляции от Старого Света, заявила о себе на международной арене в качестве крупного «игрока», способного влиять на европейскую геополитику  путем внедрения американского идеализма, подкрепленного экономическим и военным могуществом.

Фундамент геополитических  устремлений США был обеспечен  высокими темпами индустриализации страны. В свою очередь, экономический  рост был обязан американской культуре,   поощряющий  эксперименты и новаторство. Американская  концепция национальной безопасности базировалась на геополитических принципах  изоляционизма «континентального острова» и  мощного, превосходящего британский,  военно-морского флота.

Разрушительный  характер Первой мировой (преимущественно европейской) войны ознаменовал  собой начало конца европейского культурного, политического и экономического превосходства  над миром. Вторая мировая (подлинно глобальная)  война закончилась главным образом победой Советского Союза (евразийского хартленла) и Соединенных Штатов (континентального острова), разгромом Германии  и утратой военно-морского могущества  Великобритании (западноевропейского острова) и Японией (восточноевропейского общества). Таким образом, Соединенные Штаты избавились от перспектив мирового господства единой европейской державы (в случае победы нацистской Германии), японских притязаний на Тихий океан и Восточную Азию и морского могущества Великобритании.

Послевоенное  устройство мира основывалось на биполярной модели, когда две сверхдержавы вели борьбу за мировое господство. Осуществилась на практике классическая геополитическая концепция противоборства Моря и Суши - мировой  военно-морской державы, господствующей в Атлантике и Тихом океане,  и крупнейшей  сухопутной евразийской державы, контролирующей «Хартленд». Началась «холодная война» за  мировое господство между Соединенными Штатами и СССР (Евразией), возглавляющими, соответственно, Североатлантический и Варшавский военно-политические блоки. Интенсивность конфликта сдерживалась возможными  глобальными последствиями применения ядерного оружия.  Геополитические фронты конфликта проходили на рубежах евразийского  внутреннего полумесяца или «римленда» от Берлина  до Кореи, ставшими первыми плацдармами холодной войны, поделенными на Западный и Восточный Берлин, Северную и Южную Корею. Только во Вьетнаме американцы проиграли  войну за усилении своего присутствия в Юго-Восточной Азии.

Помня  советско-германскую  секретную договоренность о главном  геостратегическом  направлением Советского Союза  на Юг к берегам открытого Индийского океана, США наращивают военную мощь в районе Персидском заливе, объявив его <зоной жизненных интересов>. Советское вторжение в Афганистан сопровождалось  увеличением крупномасштабного американского  присутствия  на Ближнем Востоке[5;160].

С конфронтации в советско-китайских отношениях  геополитическое и геоэкономическое пространство «Хартленда» начало сужаться[3;421]. Американские ценности и технологии  осуществили широкое наступление на основных стратегических фронтах «римленда». На дальневосточном фронте  совершили рывок к свободному предпринимательству  новые индустриальные страны. План Маршалла позволил не только за коротки сроки восстановить  Европу, но и  с помощью американской  политической и экономической культура «покорить» западноевропейские народы. Много сторонников  американских  материальных технологий в арабском мире. Одним словом, Соединенные Штаты  смогли предложить народам Евразии, то на что оказался  неспособен Советский Союз. Догматическая идеология не смогла обеспечить  эффективное экономическое и военное соперничество.

Главной геополитической  целью США является контроль над  Евразией или,  как пишет Бжезинский, Евразия - главный  геополитический  приз для Америки. Притягательность Евразии обусловлена следующими факторами. Евразийский континент занимает осевое геополитическое положение  в мире. Здесь  расположены два из  трех  мировых центров  экономического и технологического развития в Западной Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе. В Евразии живет  75% населения  планеты, производится  свыше 60% мирового  ВНП и сосредоточено 80% мировых энергетических запасов. Здесь же находятся и основные претенденты на региональную гегемонию и  глобальное влияние, потенциально способные сделать вызов  американскому  преобладанию[7;100].